- Как же такое возможно? Один человек?!
- До недавнего времени я и сам считал, что подобный заговор в игру никак не входит. Но я ошибался. Прежде чем дон Камилло нанес удар по нашему ордену, он строил свою невидимую империю два десятка лет. Средств у него хватает. Как наследственный казначей александритов, он располагает средствами, большими, чем в свое время было у тамплиеров.
- Но что он желает этим достичь?
- Остановить прогресс.
Я рассмеялся.
- Это как же?
Но il dottore хранил полнейшую серьезность.
- Дон Камилло играет на множестве инструментов – нож и яд, которые он использовал в отношении братьев по ордену, это лишь малая часть его аксессуаров. Если потребуется, он начнет судебные разбирательства в отношении занятий колдовством или станет подстрекать чернь против алхимиков. Это он потягивал за веревочки в процессе Джордано Бруно, его шпионы уже сплетают сеть вокруг Галилея, хотя это человек молодой, и все еще перед ним. У меня имеются причины считать, что именно дон Камилло подстроил дуэль, в ходе которой славный Тихо Браге утратил кончик носа. В списке лиц, которых он не поколеблется уничтожить, находятся и Кеплер, и Сендзивой, и Френсис Бекон или же Уильям Гильберт из Англии[15]… Есть пара дюжин имен, уничтожение которых будет достаточным для того, чтобы наш мир долго еще не вышел из детского возраста.
- То есть, никакого спасения нет?
Il dottore усмехнулся.
- Спасение всегда имеется. И, между прочим, потому-то я и призывал тебя сюда, потому что сам не справляюсь.
- Тогда что мне следует сделать?
- Убить его!
Эти слова поразили меня, а Учитель – увидав, как я меняюсь на лице – лишь усмехнулся.
- Я не говорю, что уже сейчас или завтра. Подождем подходящего момента. Предчувствую, что находящиеся на свободе Гог и Магог появятся поблизости. Если будешь вести себя с покорностью, подозрительность в отношении тебя со временем ослабеет.
- А что дальше. Ведь если бы мне даже все и удалось, если бы я даже послал дона Камилло в преисподнюю, его люди разорвут нас на клочки или же накормят нашими телами голодных мурен!
- Что тогда произойдет, я не знаю, - честно ответил Учитель. – Но история нас учит, что тиранические конструкции вместе со смертью тирана рассыпаются, словно карточный домик.
Как всегда, il dottore был прав; только, чем больше я размышлял над его словами, тем более свершение предложенного мне деяния казалось мне неисполнимым. Если бы, хотя бы, меня сопровождал здесь Алонсо, человек, знающий, что такое бой… А помимо того, даже если бы я нашел в себе достаточно смелости, чем бы я убил дона Камилло? Кистью, шпателем, которым размешивают краски? Все остальные инструменты держали от меня подальше. Даже за столом мне не давали ножа, мясо для меня всегда резал слуга. К тому же синьор Понтеваджио никогда не оставался один, всегда его сопровождал кто-то из его бандитов, а чаще всего – даже двое. Окна его спальни были зарешечены, точно так же – и кабинет. Ел он и пил исключительно блюда и напитки, которые предварительно пробовались слугами. На лошадей он не садился, в ванне не купался, а девки? Ну да, он трахал молодых крестьянок перед их свадьбами, а те, в соответствии с действующим здесь "правом первой ночи", дарили ему свой венок девственности столь охотно, словно то был букет из колосьев на празднике последнего снопа; но даже и тогда его не покидали