В воздухе разливался сладковатый запах гниющей соломы. Неподалеку слева, за колючей массой кустарника виднелось разрушенное деревянное строение с провалившейся, ранее крытой соломой, крышей. Людей поблизости не было, но на шестах сохли чьи-то штаны. Высохли бы, если бы не дождь.
Дорога сузилась из-за подступивших к ней наплывов базальта и теперь вилась среди серых каменных глыб нависавших над путниками. Корявые высохшие сосны хищно вцеплялись своими уже мертвыми змеистыми корнями в склоны и свисали над дорогой.
На самом верху в кустарнике справа вдруг появились трое мужчин с дубинами в руках, оборванные и страшные. На телегах их тоже заметили, и молча стали тащить из-под рогож и тюков, у кого чего было — ножи, арбалеты, шипастые дубины. Торкел остановил коня, но его вмешательства не потребовалось. Откуда-то сзади мужиков утыкали стрелами и через некоторое время на гребне появились давешние гвардейцы, а их капитан вторично встретился взглядом с Торкелом.
Из обоза раздалось несколько радостных возгласов, но и только… оружие попрятали и продолжили путь. Видно такие встречи не были здесь редкостью. На Воркане не было брони, и Торкел решил дальше продолжать путь, не отделяясь от каравана. Кто его знает, не попадутся ли ему разбойники с арбалетами — придется тогда идти до Кайса пешком или еще того хуже в телеге с этими мужиками. Прав все-таки Вождь.
Потом дорога из ложбины вырвалась, наконец, на простор равнины и потянулись тоскливые гнилые комариные болота. В серой дымке скрывавшей топь Торкел различил несколько всадников с приспущенными копьями осторожно пробиравшимися по краю трясины, а у самой дороги четверо пехотинцев сгружали с телеги обвисшие тела каких-то оборванцев, и подтащив к воде и раскачав швыряли в трясину. Командовал ими пожилой сотник с пышными усами. Заметив Торкела, он подбоченился и стал орать с удвоенной силой.
Насколько помнил Торкел карту этих мест, вправо и влево тянулись топи, названные Веселыми, и именно сюда бежали разбойники и преступники из всех граничащих с Империей государств.
И именно здесь произрастал Золотой Лотос, жутко сильный наркотик, происхождением которого мир был обязан некоему Гнорициуту с Юга, который получил его, скрестив ползучую лиану с какой-то кувшинкой. Некто Тяпа — бунтовщик выкрал его из садов Гнорициута и рассадил в Веселых Топях. Впрочем, тогда они были еще Мертвыми Топями.
Торкел и сам имел с собой немного порошка Лотоса на случай обезболивания тяжелых ран и бережно хранил склянку с этим зельем — слишком дорого он стоил и Гнорициут изобретал его очевидно именно с этой лечебной целью. Но, как оказалось, употреблением Лотоса больше увлеклись сибариты из придворной знати, пресытившиеся обычными развлечениями и теперь Топи, ставшие Веселыми, были огромной нелегальной плантацией Лотоса. А имперская пехота и отряды Теней вели охоту на высаживающих их преступников и на само растение. Охоту в прямом смысле, потому что Лотос был с момента своего появления всего один единственный, и мог двигаться, переползая с места на место и рассыпая ростки — недолговечные и жуткие. Именно они после соответствующей обработки становились дурманящим порошком, а сам Лотос пастухи, служившие Ножам, перегоняли с одной трясины на другую… питаться. А питался он по слухам мясом, за которым и ползал.