— Значит! Значит, вы принимаете меня к себе?!! — У Торкела загорелись глаза. — Какая!..
— Что «какая»?!
— Какая удача! Я и мечтать не мог!..
— Ну, место освободилось, а доспехам вредно пылиться в Зале Славы. За Серые Стены ушёл Гетос, — лицо Фафнера на мгновение помрачнело.
— Он погиб неделю назад под Мекастом. Мне поручено спросить — желаешь ли ты стать учеником Ордена? Предупреждаю, будет тяжело, очень тяжело.
— Согласен, конечно, согласен, Фавнер! — лицо юноши засветилось от счастья.
— Наставник, — нахмурившись, перебил его воин.
— Я согласен, Наставник! Я выдержу. Мне…мне ведь некуда больше идти…
И затем…
— Как зовут того, что спас меня, чтобы я мог отблагодарить его?
Фавнер отвернулся.
— Его звали Гетос, и поблагодарить его ты уже не сумеешь. А если захочешь — можешь сказать спасибо Лекарю.
— Как он меня вылечил?
Фавнер, не оборачиваясь, пожал плечами и вышел.
* * *
Уместно будет упомянуть о том, что Чёрный Орден, основанный в незапамятные времена, являл собою одну из тех легенд, что мрачностью своею, таинственностью и неправдоподобностью будоражат умы благодарных слушателей, внимающих сказителям, повествующим о деяниях служителей Ордена и его Чёрной Розы.
Враги ненавидели Орден за его беспощадную жестокость к противнику, за граничащую с безумием отвагу и дисциплину; друзья побаивались и опасались их за те же достоинства. К слову сказать, явных врагов у Ордена не было — Орден не был бы Орденом, оставь он хоть одного врага в живых, хотя, правда и явных друзей он при этом не нажил.
Орден был вещью самой в себе, со своими понятиями о правде, чести и целесообразности.
Быть членом Ордена, означало быть вне всего остального мира. Вступить в него означало расстаться со своим прежним миром и ждать, когда путь воина Ордена приведёт его туда, куда пожелает Орден.
Вспоминая это, Торкел глядел в угол, изучая рисунок каменных плит, затем поднял глаза на наставника и, твёрдо, чеканя слог, произнёс:
— Я согласен!
— Во веки веков… — наставник закрыл глаза, выпрямился и поднял лицо к каменному своду. Голос его зазвучал низко и глухо, словно боевые барабаны и он призывал… призывал к клятве.
Торкел будто повис над пропастью… то, как рыцарь подвел его к принятию слов верности, говорило о том, что обратной дороги уже не будет.
— Во веки веков… — повторил Торкел, вставая, несмотря на резкую боль в отвыкшем от движения теле.
— Пока стоят стены Цитадели…
— …Цитадели…
— Пока светит солнце днём и луна ночью…
— …и ночью…
— Пока не выполнен последний приказ…
— …приказ…
— Клянусь, что девизом моим будет…
В любое время!