Голос командира привел бойцов в себя. Ему, правда, пришлось еще пару раз рявкнуть, чтобы люди начали работать. Затем Торкел повернул коня, и они с Сауругом, взяв с собой еще двоих воинов, спешно поскакали к жилищу горных орков, которые ещё Вождю поклялись охранять воинов-ветеранов и их семьи от врагов. И до сегодняшнего дня клятву свою не нарушали…
Торкел бывал в пещере орков пару лет назад и знал, что здесь живёт старый Урргх с женой и десятью сыновьями. Они жили за счёт охоты и были, как и все горные жители, проворными и быстрыми, несмотря на свои нескладные фигуры. Торкелу даже привелось раз увидеть, как идёт в бой отряд горных орков, и тогда подумал, что выступать против этих закованных в кольчуги и вооружённых шипастыми дубинами воинов, не имея хотя бы двукратного преимущества, попросту глупо.
Он отогнул ветви можжевельника, закрывавшего вход в пещеру, осторожно продвинулся внутрь, и его чуть не стошнило. У порога, рядом с затоптанным костром, валялся сам Урргх, вернее, его верхняя половина. Лицо ещё хранило выражение ярости, а окоченевшие ручищи сжимали мёртвой хваткой дубину, утыканную шипами. Однако вся нижняя часть туловища была отрублена начисто. Одного взгляда опытного воина хватило, чтобы понять, что его перерезало одним ударом.
Это было практически нереально: шкуры неведомых зверей, в которые они одевались, обладали такой прочностью, что их не пробивали стрелы уже со ста шагов. Тем более если её обладатель был еще и в кольчуге. На мертвых орках они были и, несмотря на это, они были изрублены почти на куски. Торкелу даже думать не хотелось о том, кому удалось проделать такое.
Ход мрачных мыслей прервал голос Сауруга:
— Остальные здесь, в глубине. Вернее, то, что от них осталось. Бойня была дикая: руки, ноги, головы, — всё разбросано — и ни одного трупа врага! Хорг! Славное время я выбрал для визита к вам! Теперь и у меня появился счет к сахаларам.
Вернувшись в деревню, они увидели огромный костёр. Оставшиеся рыцари просто стояли и смотрели на густой дым, не обращая внимания ни на ужасный жар, ни на сводящий с ума запах горелого человеческого мяса.
Торкел присоединился к ним. Он молча стоял, глядя на пламя, в котором, как ему казалось, мелькали лица убитых здесь поселенцев. Они глядели на него…
Пламя медленно угасло.
Сбросив оцепенение, Торкел сел на коня, перевел рога шлема в боевое положение, и, опустив забрало, чтобы скрыть заблестевшие глаза, скомандовал:
— В путь!
Отряд гнал коней. Мимо мелькали живописные пейзажи — горные озёра, блестевшие, словно зеркала оправленные камнем, покрытые травой луга, но на это сейчас никто не обращал внимания.