Их не жалели, чтобы и они не щадили никого.
* * *
Торкелу пришлось по вкусу житье в Цитадели. После нищенского существования в глуши на самом краю Каменного Леса солдатский паек казался роскошным пиршеством, а тренировки, придуманные неутомимыми Наставниками, казались просто игрой. Он был крепок и телом и духом, а Лекарь славно потрудился, чтобы он больше никогда не вспоминал о полученной ране.
Конечно, сначала ему сильно недоставало своего племени, как оказалось полностью уничтоженного сахаларами, но, во-первых, родителей своих он лишился задолго до их нападения, а во-вторых, наставники не впервые сталкивались с проблемами подобного рода и не давали горестным мыслям надолго завладевать головой новобранца.
Год проходил за годом, казарма стала его родным домом, а наставники заменили ему и отца и мать. Изредка он еще вспоминал стойбище на границе Каменного Леса, но все реже и реже.
Он быстро сошелся с остальными новобранцами — такими же мальчишками, собранными со всех сторон Земель, пришедшими сюда сами, или приведенными родителями, или проданными торговцами рабами. Бывшим рабам, кстати, а также сыновьям поселенцев — ветеранов было намного легче, они с малолетства привыкли переносить тяготы и лишения.
Торкелу не самому слабому среди новобранцев поначалу пришлось приложить немало сил, чтобы не выделяться в худшую сторону на их фоне, но природное трудолюбие и упрямство, являющееся почти легендарной чертой его племени помогло ему догнать, а затем и в чем-то даже превзойти большинство из сокурсников.
Он, обладая зорким зрением степняка и твердой рукой, стал первым среди лучников Цитадели своего возраста, а в общих состязаниях уступил лишь рыцарю с самим за себя говорящим прозвищем Ястреб. В состязаниях мечников он уступал по технике многим, но безрассудность его решений в бою и тяжелый удар заставили говорить о нем хоть и с улыбкой, но с уважением.
Орден ценил в своих бойцах лишь одно — верность Цитадели и Уставу. Торкел был свидетелем того, как жестоко карается отступление от положений его. На многое в Ордене смотрели сквозь пальцы, но вместе с тем простейшее недопонимание приказа могло привести к немедленному наказанию.
Это и случилось с Гвендилом, когда он, чтобы скоротать время и сберечь силы во время второго наступления на Русстрим, не полез, как было приказано на отвесные скалы, а обогнул кряж и подвел свой десяток под арбалеты Братьев.
Потери рыцарей составили семнадцать человек и Вождь, устало присевший на телегу, перегородившую выход из ущелья, просто отмахнулся, когда Гвендил подошел к нему.