— Вы приказываете мне разыгрывать комедию для того, чтобы спасти вашу честь! — воскликнула она с иронической улыбкой. — Но вам не мешает знать, граф, что я не переношу никакой фальши. Вашей чести ничто не угрожает. Анна Констанция Брокдорф не из таких женщин, которые поддаются на королевские ласки, и мою любовь нельзя купить ни за горсть, ни за гору бриллиантов. Вам нечего бояться. Я не поеду на этот бал.
Гойм побледнел.
— Нет, это опять невозможно, графиня! Вы должны быть на этом балу! — заговорил он испуганным голосом. — Тут речь идет о моей голове, о моем будущем… Король приказал…
— А я не хочу! — возразила Анна.
— Вы хотите ослушаться воли короля?
— А почему же и нет? Король хоть глава государства, но он не властен в семейных делах своих подданных, это дело одного Бога. Король в этом надо мной не властен.
— Да, он с вами ничего не сделает! — с волнением заговорил министр. — Он слишком любезен с красивыми женщинами, но зато я попаду в Кенигштейн, наше состояние конфискуют, и нам останется одно разорение и смерть!
— Вы не знаете короля! — продолжал он. — Август никогда не прощал тем, которые не подчинялись его воле. Вы должны быть на этом балу, или я погиб.
Анна нетерпеливо вздернула голову.
Гойм окончательно струсил.
— Заклинаю вас именем Бога! — просил он. — Уважьте мою просьбу!
При этих словах послышался стук в дверь, и вошедший слуга, остановись на пороге, доложил:
— Графини Рейс и Фицтум.
Удержав едва не сорвавшееся проклятие гостям, Гойм поспешно повернулся к лакею, чтобы приказать ему отказать, но на пороге уже стояла сама графиня Рейс, а за ней виднелись разбегающиеся глаза сестры графа, которая смотрела на брата с вызывающим любопытством.
Гойм думал, что в городе еще не знали о его ночном приключении и о приезде жены, но посещение этих двух дам заставляло подозревать противное; было ясно, что его бессмысленная пьяная проделка, в которой он так горячо раскаивался, уже известна всем. Иначе графиня Рейс не навестила бы одинокий дом министра, где он жил на холостую ногу.
Смущенный до крайности, он встретил дам, и величественная, одетая в черное бархатное платье графиня Рейс переступила порог кабинета. Белая, свежая, румяная, немного полная, но недурно сложенная, графиня входила с очаровательной улыбкой.
Сестра Гойма, госпожа Фицтум, сопровождавшая графиню Рейс, сразу увидела по глазам брата, что он встревожен. Но обе женщины сделали вид, что они ничего не заметили, и приветливо улыбались.
— Я могла бы сердиться на вас, граф! — начала своим мелодичным голосом графиня Рейс. — Возможно ли, ваша жена приезжает сюда, а я ничего не знаю, и только вот совсем случайно мне это сообщила Юльхен.