Выйдя на улицу, я спросил у первого попавшего стража, кто и где находится, после чего пошел прояснять ситуацию. Первым, кто мне попался на пути, стал Артем Шелия.
Юный мужчина выглядел неважно. Внешне – почти идеально. Разве что от него разило потом. Маг тренировал новую силу, вспышки света расходились вокруг него одна за другой, а стена, которую он наказывал, давно оплавилась и пошла трещинами. Полностью исцеленный, выглядел он внешне прекрасно, а вот внутри... Парень буквально дышал той тяжестью, что поселилась на сердце.
– А, это ты, – заметил он меня спустя пару минут, – Как сестра?
– Жаждет мщения.
– Лучше так, чем грустить. Не в её положение, – горькая усмешка исказила его лицо, – Как это пережить, Клоз?
– Стиснуть зубы, жить, действовать. На твоих плечах теперь целый род, который остался без защиты. Нет времени унывать.
– Я не про это... – мотнул он головой, – Как жить с всепоглощающим чувством вины, что разъедает изнутри? Почему они, а не я? Любой член семьи мог отдать жизнь. Я бы с удовольствием поменялся с отцом. Он сейчас больше бы пригодился роду, чем один слабый наследник.
– А ты бы пустил своего ребенка вместо себя? – ответил я очевидное, – На вас нет вины. Ни на тебе, ни на Амалии, ни на ком из вашей семьи. Виноваты другие. Ваши родные сделали то, что должно. Иногда иначе просто нельзя.
– Слова, Клоз. Это всё слова, – в его глазах плескалась бездна, – Я не знаю, как мне быть. Не знаю, что теперь делать. Даже моя сила, столь привычная, изменилась. Как мне покарать виновных? Ты ведь знаешь, кто за этим стоит? Безумный старик Нойманн. Мы его искали, но не смогли найти. Что будет со всеми нами дальше? Как нам уберечь людей?
– Думаю, ты и сам знаешь ответы на эти вопросы. Собраться, и делать то, что должен. Не давать себе раскиснуть. Ради близких, ради того, чтобы их жертва не была напрасной.
– Легче сказать, чем сделать.
Артем отвернулся, формируя новое заклинание и посылая его в стену. Та дрогнула, провалилась, образовалась дыра. Мага это не смутило. Он отошел в бок и продолжил выплескивать боль.
– Как вы? – обратился я к Кино, входя в комнату.
– Эдвард, – глянула она на меня, – Если не считать того, что мой муж и близкие родственники отдали свои жизни, то чувствую себя прекрасно, – холодная улыбка совсем не красила её лицо, – Ты ведь найдешь тех, кто это сделал?
Таким взглядом можно смотреть на людей, про которых решаешь, отправить их на эшафот или сначала в темнице замуровать.
– Прости... – видимо она что-то заметила в моих глазах, – Меня сейчас терзают два чувства. Боль и ненависть. Умом я понимаю, что ты не виноват, но сердцу плевать, – сказала она довольно откровенно.