– Мам… ты только лучше займись чем-нибудь, не надо смотреть так…
Вера Сергеевна встала из-за стола, улыбнулась и пошла в комнату.
Коля склонился над нормой.
Фёдор Иванович положил руку ему на плечо:
– Давай, давай, Коль. Смелее, главное. Я когда первый раз ел, вообще в два глотка её – раз, два. И всё. А у нас в то время разве такие были?! Это ж масло по сравнению с нашими. Давай!
Коля отделил ложкой податливый кусочек, поднёс ко рту и откинулся, выдохнул в сторону:
– Ооооо… ну и запах…
– Да не нюхай ты, чудак-человек! Глотай побыстрей. У неё вкус необычный такой, глотай как лекарство!
Коля брезгливо разглядывал наполненную ложку:
– Чёрт возьми, ну почему обязательно есть?
– Колька! Ты что?! А ну ешь давай!
Коля зажмурился, открыл рот и быстро сунул в него ложку.
– Вот! И глотай!
Коля лихорадочно проглотил, скривился, пошлёпал губами:
– Гадость какая…
– Колька! А ну замолчи! Ешь давай!
Коля проглотил новую порцию:
– Странный вкус какой-то…
– Не странный, а нормальный. Жуй!
Коля отделил другой кусочек, снял губами с ложки, прожевал:
– Странно, а… когда ешь, запаха не чувствуешь…
– Так я тебе о чём толкую, голова! – засмеялся Федор Иванович. – Потом привыкнешь, вообще замечать перестанешь.
Коля стал орудовать ложкой посмелее.
Вера Сергеевна заглянула из комнаты, вышла и, улыбаясь, встала у косяка:
– Ну как?
Коля ответно улыбнулся ей:
– Вот, мам, съел.
– Молодец.
Коля доел норму, бросил ложку в тарелку и шлёпнул ладонями об стол:
– Годидзе!
– Третья группа продолжает рисовать, вторая встаёт и идёт на горшочки! – Людмила Львовна подошла к низеньким столикам, за которыми сидели дети, хлопнула в ладоши: – Раз, два! Ну-ка, все дружно отложили карандаши и встали! Раз, два!
Дети стали нехотя вставать.
– Ну-ка, быстро! Маша, я кому говорю?! Успеете ещё порисовать. Андрей! Это что такое? Встали, пошли за мной! Не бежать! Идти шагом.
Девятнадцать пестро одетых девочек и мальчиков двинулись за Людмилой Львовной.
Вышли в коридор, стали подниматься по лестнице на второй этаж. Людмила Львовна поднималась первой:
– Не обгонять друг друга. Идти спокойно. Шуметь не надо.
Её голос громко звучал в лестничном пролёте.
Топоча ножками, дети поднимались наверх.
На втором этаже, обогнув оставленные малярами стремянки, прошли свежевыкрашенным коридором. Возле двери с забрызганной краской табличкой «ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЁН!» Людмила Львовна остановилась:
– Разобраться по парам. Не шуметь! Постников! Сколько раз можно говорить?! Отстань от неё!
Дверь отворилась, вышла нянечка, вытирая руки тряпкой.
– Ну, как? – повернулась к ней Людмила Львовна.