Намного хуже, что сразу потом «закрыли» и меня.
Так что дел на службе, кроме сбора вещей и сидения в баре с кофе, не было. Совсем не приходить было нельзя – за прогул уволить могут. А так оставалась единственная радость – при расчёте выплатят все задержанные за два месяца деньги. Народ в редакции даже посмеивался – дескать, надо уволиться, чтобы бабки наконец-то получить. Зарплату нам при прогрессивном молодом руководителе задерживали с завидным постоянством.
Резонов оставаться в конторе не было. Надвигающийся общеженский праздник тотальной мужской пьянки был не для меня. Слушать елейные сочувствия уже бывших коллег – не интересно.
Правда, и дома особо дел не было. Хотя побездельничать, ни о чем не заботясь, тоже дело достойное! Будь на моем месте женщине, она бы тотчас подумала бы об уборке. Но я отогнал эту мысль напрочь. Косметический порядок я в доме поддерживал, а о капитальном «шмоне» даже заикаться не хотелось! Вот когда совсем совесть и мама, которая периодически навещала берлогу непутевого сыночка, заест, тогда сдамся. Но совесть пребывала еще в зимней спячке, а мама редко ко мне наведывалась! Так что вариант связать освободившееся время с пылесосом и половой тряпкой был отвергнут с негодованием!
Ездить я предпочитал по небольшим улочкам и переулкам. Так экономилось время, и была возможность не попасть в уже намечавшиеся в нашем городе первые заторы и пробки. Но, разумеется, совсем избежать проездов по магистралям не удавалось.
И вот, повернув с переулка на шоссе, я увидел на обочине ЕЁ.
Обычно, когда замечаешь девушку, первое на что смотришь – на ноги. Даже если они спрятаны в джинсы или широкие брюки. Здесь ноги были открыты. Но в глаза бросилась пушистая рыжая шуба. Или, правильнее сказать, светло-коричневая? А может, как-то по-другому? Не знаю: плохо я понимаю в мехах. Но её шубка бросилась мне не своим цветом, и даже не покроем, а тем диссонансом, которым она была посреди тающего темного снега и наглых ручьев, которые стремились не оставить ни одного сухого места. Вот и эта девушка стояла посреди ручейка, от которого её не очень спасали модельные сапоги на высоченных шпильках. Она как-то совершенно безнадежно голосовала.
Машины днем не торопились останавливаться на поднятую руку.
Надо сказать, что я не часто подвозил людей с улицы. Подрабатывать за баранкой нужды не было. И криминальная обстановка не располагала доверять незнакомым прохожим. Если и останавливался, то если это была девушка. По возможности, симпатичная. Цену не назначал. Давали деньги – брал. Обещали позвонить и встретиться – это сходило. Чаще всего обманывали. Но что с них, с ветреных, возьмешь?