– Умнее ничего не придумал? – взорвался Марк. – Надо было под любым предлогом задержать его здесь, в гостинице, до моего прихода. Зачем ты послал его в милицию?
– Я хотел перезвонить, чтобы чернобородого задержали там.
Марк покрутил указательным пальцем у виска:
– Ты считаешь его за ненормального?
Было ясно – ненормальным Марк считает меня, хотя прямо и не сказал этого. Свою ошибку я понял, как только чернобородый повесил трубку, но оправдываться не стал, набросился на Марка:
– На моем месте ты сам бы растерялся. Приди он за кольцом – что бы я делал, как задержал его? Ты мог и вечером заявиться.
Лишний раз убедился я, что нападение – лучший вид обороны, Марк больше ни в чем не упрекал меня.
– В милицию он не пойдет, это ясно. Но предупредить надо…
Пока Марк звонил в городское отделение милиции, я, переживая свою промашку, сидел на кровати, как на скамье подсудимых. Окладин и Пташников старались не глядеть в мою сторону.
Марк и в детстве был отходчивый. Увидел, какой у меня подавленный вид, и постарался успокоить:
– Ладно, еще не все потеряно. Главное – чернобородый не уехал из Александрова, а значит, сегодня ночью может повторить попытку проникнуть в церковь. Я получил разрешение устроить там засаду. Хочешь принять участие?
Я подумал – не шутит ли Марк? Однако он смотрел на меня строго и требовательно, как боец со знаменитого плаката, призывающего вступать в Красную армию.
– Ну, согласен? – поторопил Марк с ответом.
– С удовольствием, но какой от меня прок?
Марк присел на кровать рядом со мной, так объяснил свое неожиданное предложение:
– Тут будет важен психологический момент – чернобородый увидит тебя и решит, что его преследовали от самой Москвы. Думаю, это обстоятельство подействует на него, и на допросе он будет откровенней, не станет запираться.
Пташников от возбуждения соскочил со стула:
– Тогда и нас берите! Мы тоже знаем чернобородого в лицо!
Горячность краеведа вызвала у Окладина снисходительную усмешку, но сразу же его лицо приняло деловое, озабоченное выражение. Смахнув с безукоризненно чистых брюк невидимую пылинку, историк промолвил:
– Мне сегодня обязательно надо быть в Ярославле – завтра с утра в институте лекция.
– Позвоните, чтобы перенесли.
– Не вижу в этом необходимости, – сухо возразил краеведу Окладин и добавил нравоучительным тоном: – На мой взгляд, такое мероприятие, как засада, не для нас с вами. Впрочем, вы, Иван Алексеевич, если никуда не спешите, можете остаться.
– Я остаюсь! Можете рассчитывать на меня в любой, даже самой опасной ситуации, – сказал Пташников Марку.