– Как у вас все просто, тетя Нюточка! – грустно усмехнулся Темка. – Присесть, зажмуриться… Знаете, мне иногда кажется, что я вместе со своей неуверенностью родился, что она намертво вросла в меня… Всю жизнь боюсь маму огорчить! Так и живу двумя жизнями – в одной на небо творчеством улетаю, в другой – трясусь от страха перед матерью… А она, мне кажется, этот страх чует! И чем больше я боюсь, тем больше ей меня унижать хочется! Чем больше любовь выслуживаю – тем с большим остервенением, яростью она меня ломает…
– Так ты сам ни одной попытки не сделал что-то изменить, Темочка! – вдруг подала голос Маруся, ища взглядом поддержки у Анюты. – Ни разу не попробовал даже! Она захотела тебя женить и женила, за ухо в ЗАГС привела, как теленка… И не посмотрела, что мы с тобой с первого класса неразлучны, что любовь у нас… Нельзя было ей уступать, Тем!
– Да я понимаю, Марусь, что нельзя! Знаю… И сколько горя тебе принес – тоже знаю! – оглаживая Марусю виноватым взглядом, грустно проговорил Темка. Прижав круглую головку девушки к плечу, перевел глаза на Анюту: – Если б не она, теть Нют, я бы точно уже погиб…
– Это что же – вы так и не расставались после твоей женитьбы?
– Не-а! Встречаемся тайно, как воры, каждый день, хоть на минуточку… Сбежимся, обхватимся руками посреди улицы и стоим так минут десять! И у вас тут часто бываем, Кирюшка нам все время ключи дает! Вы уж простите нас…
– Да ничего… Прям бразильский сериал какой-то! Что ж, если так… Но ведь нельзя же так жить, ребята! Надо же что-то с этим делать! Не собираетесь же вы всегда по углам прятаться? – загорячилась Анюта, одновременно соскакивая со стула и бросаясь к плите на шум выплеснувшейся на огонь воды из кастрюльки. – Господи, я и забыла: мы же пельмени варим… С ума тут сойдешь с вами…
– Анна Васильевна, позвольте мне, пожалуйста! – бросилась ей на помощь Маруся. – Я сама все сделаю, вы лучше с Темкой поговорите!
Она проворно подкатилась к плите, оттеснив Анюту на свое место, начала ловко и быстро закидывать пельмени в кипящую воду, искоса наблюдая за ними добрыми круглыми глазками в обрамлении белых ресничек. «Ну точно яичко, только не простое, а золотое! – опять залюбовалась девушкой Анюта. – Сколько от нее любви и тепла исходит! Вот ведь воистину – не родись красивой…»
– А ведь Маруся права, Тем! – снова заговорила она, усевшись за стол. – Пора тебе начинать воевать за свое счастье! За любовь воевать, за собственную дорогу… А иначе нельзя. Дальше идти уже некуда…
– Так страшно, теть Нют… Где жить, на что жить? Стихами ведь не прокормишься!