– Тебе не перед Наташей, тебе перед ее папашей больше неудобно, наверное? – с усмешкой спросил Алеша.
– Слушай, Ань… – медленно проговорила Анюта, глядя в сторону, – а ведь это некрасиво все выглядит… Ну узнаю я, допустим, у Кирюшки всю правду, а ты потом что, Темку за ухо возьмешь и силой к Наташе приведешь? Или в угол поставишь? Понимаешь, если он ее не любит, тут уж ничего нельзя сделать! Тут нашими действиями только еще больше можно все напортить!
– А я от тебя и не требую никаких таких действий! Твое дело – все узнать и мне доложить, только и всего! А остальное тебя не касается!
– Постучать нужно, значит? Только и всего? Ну-ну…
Анюта замолчала надолго, сидела, медленно поворачивая в руке стакан с остатками пива, усмехалась грустно. Алеша, откинувшись на спинку стула и вытянув ноги, смотрел на Анну требовательно, словно ждал, что еще немного, и она извинится, или рассмеется просто и весело, как раньше, и обратит все в шутку… Так и молчали долго и трудно, каждый о своем, пока Анна неуклюже и с досадой не произнесла:
– Ладно, Анют, проехали… Все время забываю про этих твоих тараканов в голове! Один таракан зовется честь, другой – совесть, третий – занудство чистоплюйское… Давайте тему сменим! Хочешь, я тебе покупкой похвастаюсь? Подожди!
Анна резво соскочила со стула, на цыпочках убежала в комнату.
– Нюточка, молодец! Один-ноль в твою пользу! – шепотом рассмеялся Алеша. – Как это у тебя с ней получается? Почему я так не могу?
– Да ладно тебе, Алеш! Я ж птица свободная. Встала, ушла и забыла! А ты здесь живешь…
– Вот, смотри… – появилась в дверях кухни Анна, бережно держа в руках синюю бархатную коробочку. – Вчера купила…
Анюта осторожно взяла коробочку в руки, открыла. С синего бархата полыхнули в глаза искрящимся надменным светом два больших бриллианта изящных серег. Тончайшая паутинка из белого золота беспорядочно опутывала неровной огранки продолговатые камни, тонкие ниточки сходились в маленький узелок, плавно переходящий в вычурную застежку с тремя маленькими изумрудами по краю. Анна напряженно наблюдала, ждала реакции, глаза ее горели сумасшедшим восторгом, все тело подалось вперед и будто дрожало в счастливой лихорадке.
– Ну как? – нетерпеливо спросила она, беря коробочку из Анютиных рук. – Я их как увидела – дар речи потеряла! Это ж старинные, восемнадцатый век… Одна мысль в голове – хочу! Хочу! Хочу!
– Красивые сережки, – улыбнулась ей вежливо Анюта. – Очень красивые.
– Да что ты понимаешь – красивые! Ты знаешь, сколько это вообще стоит?! Тебе и примерно даже не определить! Тем более таких больше ни у кого нет! Они одни, и только у меня! Представляешь?