– Это все твое? – спросила Дора.
Он кивнул и улыбнулся. Шагнул вперед и стал показывать ей все свои сокровища – литографии, катехизис, четки. Доре все понравилось, она тоже улыбнулась. А Профессор все смотрел на нее подслеповатыми глазами. Леденчик рассказал ей историю о том, как святой Антоний пребывал в двух местах одновременно, чтобы спасти от петли своего несправедливо осужденного отца. Он рассказывал эту историю так же увлеченно, как Профессор читал книги о бесстрашных и мятежных моряках, и Дора слушала его так же внимательно и доверчиво. Они разговаривали, а Профессор молчал. Леденчик стал говорить о вере, о святых, творивших чудеса, о доброте падре Жозе Педро.
– Он и тебе понравится.
– Конечно понравится, – отвечала она.
Он уже позабыл об искушении и соблазне, заключенном в девичьей груди, округлых бедрах, золотистых волосах, – он говорил с нею так, словно перед ним стояла совсем взрослая, даже немолодая, добросердечная женщина. Он говорил с нею, как с матерью. Он понял это в ту минуту, когда почувствовал, что хочет рассказать ей самое главное – о том, что мечтает стать священником, что услышал глас Божий и не может противиться ему. Только матери решился бы он рассказать такое. И мать стояла перед ним в этот миг.
– Знаешь, я хочу стать падре, – сказал он.
– Это замечательно, – ответила Дора.
Леденчик просиял. Он поглядел ей в глаза и взволнованно спросил:
– А как ты думаешь, я достоин? Господь милосерден, но Он умеет и наказывать…
– За что ж тебя наказывать? – В голосе ее звучало неподдельное изумление.
– Жизнь, которую мы ведем, полна греха. Мы грешим ежедневно.
– Так ведь вы в этом не виноваты, – объяснила ему Дора. – У вас же нет никого на свете.
Нет, к нему это теперь не относилось: теперь у него есть мать. Он ликующе засмеялся:
– Вот и падре Жозе Педро так мне говорил. И еще он сказал…
Счастливый смех не давал ему договорить, и Дора тоже заулыбалась, зараженная его весельем.
– …сказал, что, может быть, я когда-нибудь приму сан.
– Конечно примешь.
– Хочешь, подарю его тебе? – неожиданно для самого себя спросил Леденчик, показывая на Христа-младенца.
Он был похож в эту минуту на мальчишку, который, получив от матери монетку на леденцы, делится с нею лакомством. И Дора кивнула в знак согласия, как мать, которая возьмет конфетку из рук сына, чтобы доставить ему радость.
Профессор никогда не видел мать Леденчика, не знал, кто она и что. Но сейчас на месте Доры стояла она – в этом не было сомнения, – и он позавидовал счастью своего товарища.
Они нашли Педро на пляже. Эту ночь он провел не в пакгаузе, а здесь, на нагретом и ласковом песке, глядя на луну. Дождь перестал, а ветерок был теплый. Профессор растянулся рядом. Дора села посередине. Педро поглядел на нее искоса, ниже надвинул на лоб берет.