Тиммонс принужденно засмеялся.
— О! Извини, пожалуйста. Я, наверное, слишком разволновался. Не обращай внимания.
Иден мягко улыбнулась.
— Ты боишься меня?
Тиммонс промолчал, делая вид, что занят важным делом — он разливал пенящуюся жидкость по бокалам. Протягивая напиток Иден, он сказал:
— Я и представить себе не мог…
— …как сбежать со своей нудной работы? — Иден закончила вместо него фразу.
Тиммонс расхохотался, стараясь скрыть наигранной веселостью свое смущение.
— Нет. Я не мог себе представить, что ты когда‑нибудь посетишь мой дом.
Последние слова он произнес таким извиняющимся тоном, словно его квартира была образцом холостяцкой неряшливости и беспорядка.
Однако на самом деле все было не так. И Иден мысленно отметила, что Тиммонсу удается поддерживать свой дом в приличном виде.
Она отпила немного шампанского.
— Отличный напиток.
— Да, — гордо ответил Тиммонс — Один из лучших французских сортов.
Ему было приятно слышать из уст Иден похвалу, пусть даже она относилась не к нему самому, а к шампанскому, которым он угощает свою гостью. Иден снова прошлась по комнате. — Меня интересует жизнь прокурора. После того, как я познакомилась с тобой поближе, мне захотелось узнать о тебе и такие подробности, как, например твой дом.
Тиммонс усмехнулся. Выпив шампанского, он стал понемногу приходить в себя.
— Я должен предостеречь тебя небольшим уроком из истории.
Иден улыбнулась.
— Вот как? Очень благородно с твоей стороны…
Тиммонс сделал серьезное лицо.
— Наивные антропологи не раз оказывались в желудках у дикарей, пытаясь проникнуть в тайны их бытия. Им не стоило приближаться так близко…
Иден рассмеялась.
— Ты хочешь сказать, что у тебя в доме находиться опасно?..
Тиммонс уже взял себя в руки и, не заботясь о том, чтобы скрыть свои намерения, стал откровенно флиртовать с Иден.
— Конечно, — кивнул он. — Здесь опасно! Иначе ты бы не пришла…
Иден прохаживалась по комнате, отпивая из бокала шампанское маленькими глотками.
— Да. Я сама поражаюсь своей смелости.
— Что ж, в таком случае я не могу не признать, что мало чем отличаюсь от дикарей, которые поедали изучавших их исследователей.
Она обернулась и пристально посмотрела ему в глаза.
— Ты тоже хочешь меня съесть?
Тиммонс ответил отнюдь не в шутливом тоне:
— Я сгораю от нетерпения и трепещу от счастья, видя тебя так близко…
— Ах, вон оно что! — засмеялась Иден. — Ты ждешь не дождешься момента, когда сможешь оказаться в моих объятиях? Весь город сойдет с ума, узнав о том, что ты отбил женщину у их любимого полицейского инспектора Кастильо.
За легкостью и непринужденностью ее тона Тиммонс почувствовал твердость, граничащую с абсолютной я глубокой непоколебимостью взглядов.