Буквально в паре метров от его позиции боролись Климов и туземец, облаченный в кожаную рубашку и штаны, перемазанные свежей кровью. Отбросив так и не приведенный в боеготовое состояние автомат, Тим решительно выхватил нож. Два быстрых шага, сильный удар под левую лопатку — клинок вошел в мясо по самую крестовину. Сержант тут же спихнул обмякшее тело. Не поднимаясь, подхватил с земли свое ружье и принялся дозаряжать магазин. Противник бросился на сержанта со спины, и он еле успел, развернувшись, удержать руку врага с занесенным и нацеленным в его сердце ножом. Борьба шла не долго и Климов уже начал одолевать — туземец попался слабосильный, да еще и пораненый, как пришла помощь со стороны Тима.
Стрельба стала реже, и Мишка с удивлением услышал свой совсем не по-мужски пронзительный голос.
— Когда ж ты сдохнешь?! Курва! Гнида! Когда?!
Даже с пятого удара лопаткой по лбу и закрывающей лицо руке дикарь не утихал, а продолжал злобно и ощутимо для Мишкиных ног отпинываться, уклоняться и лихорадочно нашаривать вокруг что-либо из разбросанного повсюду арсенала. Дорохин наконец-то сообразил нанести серию ударов не плашмя, а лезвием лопатки, ухватив черенок, левой рукой за средину, а правую положив сверху на рукоять. В лицо брызнуло теплым и липким, вражина откинулся и забулькал горлом, прекратив активные телодвижения конечностями.
— Ну, ты сдох уже? Нет, падла? Ну, скажи, гад, я тебя последний раз спрашиваю!
Обезображенное лицо дикаря вдруг рванулось навстречу Мишкиному, как это бывает в голливудских ужастиках про оживших мертвецов, но чудовищный удар вбил острие лопатки глубоко в горло.
— Вот… так бы … сразу… Ур-род! — Прохрипел задыхающийся Мишка, неизвестно к кому обращаясь больше — к себе или убитому им человеку. В красной пелене между стволами деревьев мелькали тени, некоторые падали от пуль егерей, другие палили из своих допотопных ружей или метали стрелы и дротики.
Бешеный пульс отозвался резкой болью над ухом. Рука сама метнулась зажимать кровоточащую рану.
Сам Дорохин медленно рухнул на спину — в грудь вонзилась стрела.
За палатками истошные крики человека заглушало яростное рычание пса. Не иначе Хан догрызал какого-то супостата, покусившегося на жизнь хозяина.
Свалка на поляне закончилась — живые враги отступили в лес, прочие же на перегруппировку в местный ад. Тим, не выпуская из рук окровавленный клинок, бегом вернулся к брошенному автомату и наконец-то справился с магазином. Передергивая затвор, он зачем-то сопроводил рукоять в ее возвратном движении, в итоге патрон перекосило. Гай опять отсоединил магазин, еще раз оттянул затвор, потряс оружием вверх ногами и облегченно выдохнул — несчастливый патрон вывалился из казенника.