Остромордые, покрытые блестящей чешуей ящеры были похожи на мутировавших, позеленевших и чуть подросших кенгуру. Они уверенно неслись по песку красивыми длинными прыжками, отталкиваясь от поверхности мощными трехпалыми лапами. В высоких седлах сидели облаченные в яркие разноцветные доспехи и вооруженные мечами воины.
Когда всадники приблизились на расстояние нескольких десятков метров, я увидел, что они - гуманоиды, и, более того, обладатели вполне человеческих европеоидных лиц с серыми или синими глазами. Натянув поводья, воины остановились в нескольких метрах от меня, и ящеры начали нетерпеливо всхрапывать и бить хвостами по песку. Ездовых животных было шесть, как и седоков.
Я не нашел ничего лучше, чем встать в позу футболиста, ожидающего пенальти. Как всегда, я вел себя нелогично: вместо того, чтобы волноваться по поводу их притороченных за поясами мечей, я стеснялся вида моих болтающихся между ног гениталий. Синеглазый парень в голубой, отливающей серебром кирасе легко спешился, подошел ко мне и протянул аккуратно сложенный кусок материи.
— Оденься, — с кривой усмешкой сказал он, — а то всех пустынных зверей распугаешь.
— П-п-привет, — краснея, промямлил я и, взяв сверток, аккуратно его развернул.
Мне любезно предоставили серый холщовый халат, довольно толстый плетеный пояс из кожи и кожаные же сандалии. Косясь на воинов, я оделся, подпоясался и с облегчением обулся, защитив ноги от нагревшегося на солнце песка. Избавившись от наготы, я почувствовал себя чуть более уверенно, и настороженно уставился на бойцов. Все как один они равнодушно смотрели мне в глаза и молчали. В их взглядах не было враждебности, как, впрочем, и теплоты или участия. Полное отсутствие любопытства говорило либо о способности жестко контролировать собственные эмоции, либо о том, что голые люди здесь появляются также часто, как туристы в Калифорнии. А еще все солдаты были смазливы. Словно модели от какого-нибудь Calvin Klein или Benetton. И также молчаливы, как парни на огромных рекламных постерах.
Я вдруг осознал, что абориген говорил на совершенно незнакомом мне языке. Незнакомом даже по звучанию. А я не только понимал его речь, но даже отвечал ему, причем не на английском. Пауза затягивалась, грозя перерасти в угрожающее молчание, и я решил опробовать свои неожиданно проявившиеся лингвистические таланты еще раз.
— Где я нахожусь? — спросил я, медленно формулируя слова и внимательно прислушиваясь к звучанию собственной речи.
— Говорить будем позже, сейчас нам нужно отсюда уезжать, — ответил стоящий передо мной парень, вытянул руку вперед и указал мне за спину.