— Гай, это Фрэн.
— Здравствуй, Фрэн. Что-нибудь случилось?
— Мистер Макфай, Лэрри.
Мистер Макфай. Лэрри. Гай открыл глаза и напряженно прислушался. Слава богу, что он услышал звонок. Ведь он, Гай Монфорд, должен приходить на помощь по первому зову. В любое время. Он не сомневался, что так будет и впредь.
Известие о смерти Лэрри Макфая быстро облетело город. Фрэн сказала Иде Приммер, которая только вздохнула в ответ: «Он был такой милый». А толстая старая сиделка поделилась печальной новостью с Паркером Уэлком, и он воскликнул: «Ради Христа, принесите мою одежду!» Паркер подумал, что Нэнси Месснер недостаточно опытна, чтобы справиться с таким деликатным делом, поэтому ему, черт возьми, лучше сейчас же поехать в редакцию.
Полли Уэлк зашла за мужем в 8.15. Паркер сказал: «Что ты так тащишься? Нельзя ли побыстрее?» И добавил: «Если бы ты могла втиснуться на место водителя, нам не пришлось бы идти пешком».
Он шел на четыре шага впереди нее и обдумывал рассказ, который собирался написать дома и продиктовать по телефону Нэнси.
Полли изо всех сил старалась не отставать от мужа. Она дважды чуть не упала на скользком тротуаре, с трудом, тяжело дыша, поднялась по ступенькам, ввалилась в коридор, буквально рухнула в кресло, с облегчением вытянув ноги, и тут же схватилась за телефон.
Миссис Маннинг спросила:
— Ты уверена, Полли? — И потом: — Ах, бедная девочка. Что же она теперь будет делать? Я была уверена, что это случится на этой неделе.
— Почему ты была так уверена?
— Просто знала. — Миссис Маннинг знала, потому что прочла гороскоп Лэрри. Она, однако, ни за что бы не призналась в этом, как не говорила ни одному человеку о том, что живет исключительно по звездам и что даже замуж за судью вышла потому, что по гороскопу это сулило удачу. «У меня было предчувствие», — сказала она заговорщически, повесила трубку и сразу же набрала телефон миссис Треливен, иначе бы Полли ее опередила. «Бедная девочка, — сказала она миссис Треливен. — Как ей теперь быть? Я была уверена, что это случится на этой неделе».
Однако Фрэнсис была женой священника и знала обо всем уже добрых полчаса.
Фрэнсис повесила трубку и подумала, что она ведь и сама может позвонить кое-кому. В конце концов, она узнала об этом одной из первых, хотя муж и предупреждал ее, что она, будучи женой священника, не должна сплетничать и рассказывать то, о чем не имеет права говорить людям. Людям — может быть, но одному человеку — это совсем другое. Она позвала мужа, однако он принимал душ, и шум воды заглушал ее голос. Не хочет слушать — ну и не надо, подумала она и торопливо подошла к телефону. Он зазвонил под ее рукой.