Может быть, Фрэн займется устройством его быта. Он представил себе ее гибкое тело — как она ходит здесь и предлагает сделать так или этак, — и ему стало хорошо и спокойно от этих мыслей. Какое-то время он сидел неподвижно, смакуя их, потом вдруг вспомнил это ее «Да… Да… Да!» и понял, что на этот раз не предвидится никакой сентиментальной чепухи. Фрэн никогда не уступала так легко и охотно. Всегда ее приходилось уговаривать. И потом, она никогда, никогда не соглашалась прийти к нему домой, боясь, что мисс Уэллис узнает и останется в магазине на ночь, и будет слушать и хихикать.
«Вот так, — подумал Берт. — Вот так. Ну что. ж, тем лучше». Ведь с той ночи в «Робинз нест» — а прошло уже несколько недель, — у него ничего не было с Фрэн, да, собственно говоря, вообще ни с кем, если не считать ту унизительную попытку переспать с Бетси. Бетси, подумал он. Черт тебя побери, Бетси! Спросила, не гомосексуалист ли он. Боже! Я тебе покажу — гомосексуалист! Да, сэр, вот так-то, сэр. Он торжествующе засмеялся про себя, пошел в ванную и тщательно причесал свои светлые вьющиеся волосы, сбрызнулся под мышками дезодорантом, умылся, выдавил крошечный угорь и переоделся в теплый спортивный костюм. Несколько небрежно — что верно, то верно. Но в то же время и достаточно опрятно. Пусть она будет здесь королевой. И она, без сомнения, будет, он был уверен в этом теперь, как никогда, — фактически впервые с тех пор, как они познакомились.
Он застегнул рубашку, отдернул пыльные ситцевые шторы и посмотрел в окно на падающий снег. Улица была безлюдна. Было уже десять минут десятого. Но он знал, что Фрэн придет, по тому, каким тоном она говорила по телефону. Он даже испугался тогда — так она была возбуждена.
Берт начал нервничать. Ожидание становилось невыносимым. Он решил выпить, налил себе немного виски и стал размышлять о том, стоит ли предложить Фрэн перейти в спальню или, может быть, просто выключить верхний свет здесь, в гостиной. Странное дело, но, встречаясь с Фрэн в течение вот уже нескольких месяцев, он совсем ее не знал. Она возбуждала его. Заставляла жутко ревновать. Он не раз серьезно намеревался сделать ей предложение и в то же время чувствовал себя неловко в ее присутствии. Он до сих пор не мог, например, предложить ей перейти в спальню, да и вообще что бы то ни было в этом смысле, пока она сама не делала первый шаг.
«Сегодня она уже сделала этот шаг», — подумал Берт.
Он допил виски и уже хотел было налить себе еще, когда, наконец, позвонили в дверь. Он вздрогнул и почувствовал, как у него гора свалилась с плеч. Он открыл входную дверь и позвал: