Слева по курсу все выше поднималось солнце. Водяная пыль приятно освежала кожу, в лицо дул теплый сильный ветер. Последнее плавание, пронеслось у него в голове. И пройдет время, прежде чем его снова позовет к себе море. Любая проблема, в конце концов, когда-то решается, думал он. Они поедут в Аризону, и ей сделают там кесарево сечение, а потом прооперируют легкое, и все образуется, вот только ребенок, конечно, не выживет, ну что ж, когда-нибудь она, может быть, забеременеет снова и, даст бог, у них еще будут дети…
Цезарь, поскуливая, бегал вниз и вверх по приставной лестнице, пока, наконец, не остался в каюте. Оттуда послышался его громкий отрывистый лай. Время приближалось к полудню, и Гай подошел уже к концу первого галса. Он крикнул Цезарю замолчать и резко повернул яхту по ветру. Собака продолжала заливаться истошным лаем. Гай заглянул в открытый люк и увидел лицо Мар. Оно светилось улыбкой. Ветер тихонько трепал ее черные волосы. Она хотела что-то сказать, но, взглянув вверх, испуганно ахнула. Вдруг ветер стремительно расправил паруса, и яхта послушно накренилась на левый борт. Мар судорожно стала ловить ртом воздух. Что-то сказала ему, чего он не расслышал, отчаянно замахала руками, пытаясь удержать равновесие, покачнулась и исчезла из вида.
На долю секунды Гай словно застыл. Перед глазами у него стояло лицо Мар, сначала улыбающееся, потом испуганное, — оно появилось там, в открытом люке, потом исчезло. Он пробормотал: «Мар… Какого черта!» Закрепив штурвал, бросился в каюту.
Мар лежала на полу между двумя кушетками и тихо стонала. Она страдальчески посмотрела на него и сказала:
— Я хотела плыть с тобой… Я должна была… А теперь тебе придется возиться со мной, дорогой… Видишь, какая я несносная.
Он положил ее на кушетку и сказал:
— Успокойся. Как ты себя чувствуешь?
— У меня спазм, дорогой. Не сильный. Сейчас пройдет.
— О боже! — воскликнул он. — Мар… Мар… А теперь лежи и не шевелись. И говори мне о малейших изменениях в самочувствии.
Он поцеловал ее и вернулся в кубрик. Мар здесь. У нее спазм. Он был захвачен врасплох и все еще не верил в реальность случившегося. Проверив курс, снова спустился вниз и торопливо расстелил на другой кушетке навигационную карту. Мар у него за спиной, подумал он. Боже, не сон ли это? Он действовал машинально, как когда-то на войне: голова работала, руки делали, что требовалось, и всем существом владела единственная мысль — найти выход из создавшегося положения, весь ужас которого он еще не успел осознать. Гай не пользовался радиосвязью и обычно не сверял курс по карте, потому что слишком хорошо знал эти воды, для ориентации ему вполне хватало одного компаса. Но все же он определил, что «Джулия» находится на 70°20’ долготы и 41°35’ широты, примерно на середине прямой между Ок-Блаффсом на Винограднике Марты и Гианнисом на полуострове Кейп-Код. До Гианниса даже немного ближе, мелькнула у него мысль, миль двенадцать на северо-восток. Ветер дует с северо-запада, и если плыть под углом 45° к его направлению, то до Гианниса они, пожалуй, доберутся немного быстрее. Кроме того, по этому курсу яхта пойдет ровнее, что может оказаться даже более важным, чем выигрыш во времени.