— Вот так лучше, — сказала она.
Гай подогнал яхту к буйку и смотрел, как уверенно Мар взбиралась на нос и забрасывала швартовы. Он привязал яхту, спустился на палубу, позвал Цезаря, потом подал руку Мар. Рука у нее была тонкая, но крепкая, и он чувствовал силу ее напрягшихся мышц, когда она балансировала в качающейся яхте, пытаясь удержаться на ногах. Она собрала волосы в узел и села на корму, поставив обе ноги на шаткий настил, под которым совсем рядом плескалась вода.
— Прости меня, — сказала она, когда они в шлюпке гребли к пристани.
— За что?
— За разбитую тарелку.
— Я же сказал тебе — это пустяки.
— И за мои слова тоже. Наверно, все дело в том, что я очень беспомощна. Я знаю, и у тебя внутри все кипит, но ты способен держать себя в руках. Возможно, когда-нибудь мне придется опереться на тебя. Наверно поэтому я на тебя и злюсь — из-за своей собственной слабости.
— Я готов помогать тебе во всем.
— В следующий раз я постараюсь ничего не разбить. — Она засмеялась и, словно не замечая его руки, сама выбралась на пирс. — Теперь я знаю, что чувствует моряк, — сказала она. — Качается весь мир.
Ни к чему, решила Фрэн, надевать выходное белье. У нее будет возможность еще раз продемонстрировать свое полное пренебрежение, если она наденет старое хлопчатобумажное, для повседневной носки. И никаких духов, можно только самую малость подкраситься. Ей было абсолютно не стыдно, она не чувствовала бы даже особого отвращения, если бы это был кто-то другой, не Паркер — уродливый жалкий человечишка. Но все же она испытывала страх. Конечно, бояться было нечего, она была совершенно уверена, что Паркер — не садист и не сексуальный маньяк, в общем, ничего такого — просто свихнувшийся грязный старикашка, который, возможно, и не виноват, что стал таким. Стоит лишь вспомнить его жену, эту жирную неряху…
Нет, об этом лучше не думать. Есть другие, более приятные вещи. Она будет думать о них — сейчас, на темной улице, и даже потом, когда будет возвращаться домой.
Ида Приммер спросила:
— У тебя свидание, Фрэн?
— Да.
— С Бертом, наверное?
— Нет, не с Бертом.
— Берт очень приятный. Ведет себя непринужденно, всегда шутит. К тому же, я слышала, он прекрасный адвокат. Жаль только, что здесь негде показать себя. Вот если бы он выступил на суде против Колина Юстиса, чтобы окружной прокурор выглядел круглым дураком в каком-нибудь деле с ужасным убийством, если бы оно действительно произошло где-нибудь поблизости…
— Вот только оно не произойдет, — сказала Фрэн улыбаясь и вышла на темную улицу. Когда она шла по дорожке, покрытой гравием, к больнице подъехала машина. Сначала она увидела Гая, потом с другой стороны из машины вышла миссис Макфай. По одежде было видно, что они катались на лодке.