Глава 21
После ампутации, всю светлую часть суток, я провалялся в постели. Либо погружался в кратковременный сон, либо пустым взглядом утыкался в потолок, пытаясь ухватить хоть за одну мысль за хвост. Но все они разбегались от меня, как цыплята от коршуна. Перед глазами только мелькали какие-то приятные образы, причём любые картинки казались мне одинаково привлекательными. Что маленький милый котёнок, что какой-нибудь неотёсанный мужик, из тех, с кем мне довелось поработать.
Не скажу, что мне было приятно переживать это состояние, но опыт точно интересный. Наверное, мужики, которые напивались до беспамятства испытывали нечто очень схожее. Вот только зачем им это? Неужели так они хотели забыться, хотя бы на время уйти от проблем? Жизнь здесь, понятное дело, не сладкая, особенно у простолюдинов. Но это же не значит, что всем нужно превращаться в пьянчуг. Ладно, не мне их судить.
Когда наступил вечер я почти перестал проваливаться в дрёму, вроде бы смог нормально размышлять. Наконец желание спать совсем пропало, а вместе с ним разрушилось и полное безразличие к жизни. Я снова стал испытывать эмоции и рефлексировать, будто переродился. Восстал из раскладушки, ага. Шутка, что надо, Оскард бы оценил. Вот только не до смеха мне сейчас…
Думать всегда полезно. Но, наверное, не в том случае, когда каждая мысль перетекает в напоминание о потери конечности. Рука — её больше нет! Чёрт бы побрал мою безответственность… Надо было пойти к лекарю сразу после нападения волка. Мда, а чем бы я заплатил? А сколько интересно Оскард отвалил за моё «лечение»? Сколько золота я добыл? А завтра ещё с Эстой встретиться хочу. Как всё сложно.
В тот момент мысли причиняли мне больше боли, нежели рана на руке. Не знаю, как бы я тогда справился, если бы не мой, не побоюсь этого слова, лучший друг. Он, видимо, всё понимал или же ему объяснил лекарь. Это не важное, главное он пытался вытащить меня из пучины мрачных мыслей.
— Проснулся?! — Оскард услышал, как подо мной начала шуршать раскладушка, — тебе нельзя щас грузиться дурными думами. Постарайся, ну как бы это объяснить… Отупеть, не думать. Ща, я помогу тебе встать.
— Легко сказать. Но как я могу не думать?
Он подошёл и помог мне подняться, затем мы уселись за стол. Оскард устроил на нём настоящие крабьи бега. Пока я рассматривал нарисованные на столе разноцветные полосы и големчиков, которые собрались у стенки, он заговорил.
— Отвлечься — это лучший способ. Мысли сами не исчезнут, их нужно заменить другими.
— Согласен. Но. Как. Я. Буду жить без руки?!