Ничего. В последний раз с сомнением оглядев муть, я полез в воду. Зашёл по колено и снова оглядел воду перед собой. Всё спокойно. Но появилось какое-то странное чувство. Каждое утро, купаясь у фермы, я привык к ощущению течения вокруг, но сейчас всё острей и по-другому. Я сделал два осторожных шага вперёд, заходя уже по пояс. Помедлил и опустил левую руку в воду. Прохладная, чуть щекочет, обегая ладонь. Странные ощущения усилились, набрали яркость, становясь более отчётливыми. Я внезапно словно всем телом ощутил силу течения реки, её мощь. Понял, что на ближайшие сорок шагов во все стороны нет ничего крупного, что мешало бы свободному бегу реки. Лишь на самом краю нового чувства, на дне есть что-то угловатое и явно безжизненное.
Опустил правую руку с копьём в воду. Ощущения ярче не стали. Оставив в ней только левую, я постарался понять, что же там находится, мешая спокойному течению. Больше всего это напоминало мне растопыренную крону одного из деревьев Пустоши. Очень интересно что это. Но могу ли я туда попасть? Это глубина в десять, не меньше, моих ростов. Сомневаюсь в своей способности так глубоко нырнуть и суметь рассмотреть эту штуку под водой. В Пустоши мне не нужны были такие таланты. Глубины двух метров вполне хватало.
Да и стоит ли? Те же Багрянка и Ядожорка тоже не вполне живые, но при желании могут убить неосторожного и не оставить от него даже костей. Что, если это какой-то их подводный брат? Окончательно оборвало мои сомнения чувство удаляющейся добычи. Я, оказывается, даже не глядя в ту сторону и вообще стоя с закрытыми глазами, понимал, что моя рыбина уплывает вниз по течению. Забыв о своём страхе, об открытии новых граней своего возвышения, я рванул вслед за ней, даже не выходя на берег. Сначала сделал простые шаги, но затем, удваивая их, влил энергию в технику. Далась она мне с трудом, да и действовала гораздо слабее чем на суше, но всё же изрядно меня ускорила, оставляя за мной взбаламученную воду. Хорошо, что здесь тростник сменился каким-то другим, более низким и очень редко растущим, растением.
Два применения техники, и я вонзил копьё в бок рыбы, провернул его и осторожно потянул к себе. Ещё повезло, что она всплыла. Я одёрнул себя. Почему это повезло? Я ведь видел ту странную штуку глубоко на дне. И найти эту рыбу мне бы было совсем нетрудно. Похоже, открытие стольких узлов изрядно продвинуло меня в ощущении моей стихии. Это уже совсем не сравнить с тем приятным чувством покоя, что посещало меня возле бочек с водой или под струйкой из школьного ручья. Похоже, что не зря узлы в школьном же наставлении делились на безстихийные и стихийные. Неясно только, почему мне так помогла ледяная техника. Не должно ли её применение окрашивать узлы силой этой стихии? Или вода и лёд родственны? Может быть, стихийным узлам без разницы принадлежность техники? Жаль, что за тот час, который мне удалось просидеть в первом круге библиотеки, не удалось найти ничего на эту тему. И найдутся ли там вообще нужные мне ответы?