Возвышение захватило меня. Дни сливались в своём мелькании: встать с первыми лучами солнца; окунуться в круговерть медитации и трат полученной энергии на раскрытие узла; погрузиться в созерцание плывущих ко мне синих нитей, осторожно любуясь сердцем заёмной силы. Я с сожалением выделял время на еду и тренировки. И то лишь потому, что без этого нельзя обойтись. Мне нужно есть и пить, чтобы не обессилеть, а каждый новый узел что-то менял во мне, и тело начинало ощущаться по-другому. Раньше не замечал этого, но сейчас это происходило слишком быстро. Мне нужно двигаться, чтобы свыкнуться с изменениями.
Я отрабатывал удары с копьём, придумывая себе ловкого врага, тратил часть силы на свои техники, да и Поиск привлекал достойных противников, позволяя опробовать Указы, получить настоящую схватку и добычу. Даже пытался повторить увиденную у стражей технику, но пока не получалось приблизить туман силы к коже, он по-прежнему останавливался в половине пальца от неё, словно я что-то делал не так. Хотя с каждым разом расстояние и уменьшалось, пусть всего и на волос.
И до сих пор сидел бы в озере, если бы ни обещал вернуться домой. Пришлось считать дни зарубками, но я справился. И вот, спустя три недели отсутствия я снова на знакомом берегу.
Отсюда виден наш сарай и развешенные вещи. Парни, похоже, вернулись совсем недавно. А меня здесь поджидает малая лодка, которую я купил у Плава. Она и стоила почти ничего. И видно, что парни вырубали тростник и присматривали за ней, но всё равно пришлось поработать копьём, чтобы выбраться на чистую воду.
На причал я поднялся весь в предвкушении встречи с парнями. Прокрался к нашему жилищу и заглянул в щель. Отлично! Гравоя нет. Сегодня выходной, и он, скорее всего, ушёл в город — этот пункт отдельно оговаривался в контракте. Я шагнул в проём с ехидным вопросом:
— Бездельничаете, вольные послушники? Не хотите усердно долг Ордену отдавать?
— Охренеть, — прошептал Гунир, повторил в голос. — Охренеть! Ты чё там? Ядра целиком жрал?
Я с подозрением оглядел парней, замерших с выпученными глазами.
— Ты о чём?
Зимион ткнул в меня пальцем.
— Он о твоих волосах, дарсов придурок! Ты давно в воду смотрелся?
— Утром, — огрызнулся я и шагнул к стене, вытаскивая из ножен широкий меч Гунира.
Зимион придвинулся и взъерошил мне волосы: в отражении они явно отдавали синевой у основания. Как у той дарсовой обезьяны. Видеть такое на своей голове было удивительно, особенно потому, что я не соврал парням и утром не заметил ничего необычного. Впрочем, я и не приглядывался особо, даже и повода не видел всматриваться в гущу волос. Плеснул в лицо водой, протёрся рукавом, да и пошёл. Гунир подскочил к двери, выглянул наружу и, понизив голос, спросил меня: