– Что, выкормыш, живой остался и радуешься? – Воин смотрел только на Гунира.
– Чего б не радоваться? – ватажник выпрямился, встречая взгляд, правда, перед этим бросил мешки, которые с трудом тащил. – Теперь можно и похвастаться добычей.
– С того, что за добычей ходят с верными ватажниками, что не мешаются под ногами! И возвращаются целыми!
– Я уверен в парнях, боевой дядя Диркол, – отвечая, Гунир набычился. – Они это сегодня доказали!
Воин плюнул и махнул рукой. И я промолчал. Хотя у меня было что сказать на эти слова. Кто молчать не стал, так это сам хозяин фермы на пристани.
– Грёбаные сектанты! Гунир, скажи мне, что они устроили засаду, и вы вляпались в неё случайно?
– Нет, – поклонился ватажник, – уважаемый дядя.
– Я вроде как и никто тебе, – толстяк начал тихо, но повышал голос с каждым словом, в итоге сорвавшись на крик. – Но если ты, сопляк, думаешь, будто твой отец спустит мне твою смерть, то ты неправ. На кой ты попёрся так глубоко? О чём мы говорили с тобой?! Договорённость была на три часа ходу!
– Мы ещё даже не вышли за этот предел! – возмутился Гунир.
А я постарался скрыть улыбку. Да, успели углубиться в лес всего на два часа хода – строго по договорённости. Но... Бегом по знакомой тропе.
– Я не желаю, – Плав махнул рукой, будто рубанул мечом, – чтобы ты убился у меня на контракте!
– Неужто запретите выходить в лес? – приятель сжал кулаки. – Что ж я за ватажник тогда?
– Запрещу? – напоказ удивился толстяк. – С чего бы? Потребую работать строго по контракту – берег и всё.
– Уважаемый Плав!
Гунир шипел. Мне уже стало не смешно, да и на пристани все, побросав дела, притихли, наблюдая за происходящим.
– Я ведь не вечно буду сопляком, которому можно заткнуть рот, и от ватажничества не откажусь, – парень хохотнул. – А там, глядишь, через пяток лет к кому вы приедете договариваться о чистке берега?
– Да уж тебя заткнёшь, – Плав покачал головой, фыркнул и снова махнул рукой, но уже простым житейским жестом. – Не будем об этом.
Помолчав, Гунир выдавил:
– Спасибо, уважаемый дядя.
– Не стоит. Мы с Дирколом даже не будем ничего рассказывать отцу. Это и само вылезет, а вот тогда будь уверен, – улыбке толстяка мог бы позавидовать и мад, – байку мы выдадим что надо. Мне особенно нравится та часть, где ты полз из леса, волоча свои кишки, и кричал о помощи.
Плав продолжил, не обращая внимания на перекошенного Гунира и разглядывая сложенные на краю настила шкуру и мясо:
– Обычно потому и ходит в отряде не меньше пяти-шести человек, чтобы, когда какая-нибудь уродливая тварь использует технику, удар энергии Неба разделился на всех. Повезло вам, что он был молодым и слабым, ни шиша ещё не умел. Да и вообще повезло. Небо всё же присматривает за вами.