Между музеем и Мариной нормальные отношения. Она передала нам очень много ценных Володиных фотографий, публикаций, документов. Конечно, самое ценное она нам не отдаст. И никому не отдаст. Это письма Высоцкого. Их немного. Но часть этого сокровища пропала или была украдена.
— А ваш сын Никита Владимирович как думает?
— У нас абсолютно одинаковые взгляды. Гоняться за каждым «сокровищем», которое коллекционеры считают таковым, музей не может и не должен. Музей не коллекционер! Скажу это кому угодно. Интерес к Высоцкому поддерживается не личными вещами и даже не фотографиями и автографами, а отношением людей к его поэзии и актерскому мастерству. Все равно все когда-нибудь придет в музей!
Слово Марине Влади:
— Все, что продала, а именно: книги, картины, иконы, ожерелье — все это принадлежало мне. В том числе и загородный дом, и посмертная маска, которую делали при мне и по моему поручению. Последний стих Володи остался в России, как и все рукописи и наша переписка.
Самое главное — это последнее стихотворение. Я очень рада, что оно осталось на русской земле, а не где-то во Франции или Америке, потому что его хотели купить другие люди.
Я все продала, чтобы помочь своим детям и людям и чтобы отойти от жизни потихонечку. Кто стареет — понимает.
Это не значит, что я не борюсь, — нет, я работаю. Но моя свобода, мой образ жизни — это все в том числе и за счет продажи моего имущества. Только это дало мне свободу, а это самое главное в моей жизни. Я так раньше и Володе помогала. Мы вместе боролись за его свободу. Сегодня это непонятно, но во времена СССР поехать на Таити или в Нью-Йорк было невозможно, особенно для Володи. Но мы поехали.
Мерило совести. Филологические изыски
Интересно? Тогда продолжаем разговор. И снова о книгах.
Как ни крути, все же они отражение интереса к Высоцкому со стороны общества. Попробуй определи, где же среди написанного самое-самое? Судя по пафосному раскладу, подаче, вот это: много-много раз переизданный ЖЗЛ-ный вариант биографии Владимира Семеновича, задушевно изложенный филологом и литературным критиком Владимиром Новиковым.
Уважаемый Владимир Иванович «осмелился» (по его словам) создать свое произведение «как роман, написанный в соавторстве с героем». Или даже вот так: «Работа над биографией стала для меня и своеобразным романом с языком Высоцкого».
Есть в этом что-то экзотически-запредельное… Если понимать прямо-тупо.
Точнее форму повествования Новиков определяет так: «… я решил строить повествование о Высоцком интроспективно, то есть не от имени некоего всеведущего автора, а от имени самого героя. Но не от первого лица, а, как говорят филологи, в форме несобственно прямой речи, когда голос автора и голос персонажа звучат в унисон.