Но к душе любимого кумира эти самые «веды» все же тянутся. Правда, тяга эта очень даже своеобразна: в одиозном «высоцковедении» Высоцкий представлен как фигура трагическая, чуть ли не как абсолютистский символ борца с советской властью 60-х — конца 70-х годов XX века. Как же, поэт с такой сильнейшей социальной направленностью, актер либерально-протестной Таганки, да еще и с еврейскими корнями. Смысл таких «высоцковедческих» изысканий примитивен — советская власть, мол, никогда евреев не любила. Всячески гнобила (отец Высоцкого Семен Владимирович был евреем. — Б.К.). Смотрите, люди! Даже такой человек, как Высоцкий, за это страдал. Говорят, даже больше — жизнью поплатился. Но заочно сводить счеты с советской властью через призму жизни-смерти Высоцкого — занятие крайне неблагодарно-неблагородное. Казуистика какая-то…
Доказательства? Вот, к примеру, что написала в книге «Высоцкий — две или три вещи, которые я о нем знаю» известный специалист по Высоцкому из Польши Марлена Зимна (ныне покойная): «На рубеже восьмидесятых и девяностых годов в России появилось несколько организаций антисемитского характера».
Что за организации, автор утаивает. Или сознательно скрывает. А может, и сама не понимает, о чем ведет речь? Потому, видимо, неосознанно и путает патриотические (да с явными идеологическими перегибами) объединения с антисемитскими. Но при этом бездоказательно и в категоричной форме дает понять, что «в их поле зрения попал и Владимир Высоцкий». Почему «попал»? И где начинается и кончается этот «рубеж» между восьмидесятыми и девяностыми? Ответ у Зимны простой: «Его фамилия не звучала на русский манер, и этого им было достаточно». Странная осведомленность и еще более странный вывод, не основанные ни на каких фактах.
«Но это были еще цветочки…»
Ну а дальше повторяется замшелый интернет-бред про «могилу майора Петрова». Автор договаривается до того, что сама себе задает вопрос: «А еврейские корни поэта? Насколько достоверны слухи об этом?» Здесь уважаемая Зимна явно попадает впросак. Еврейские корни Высоцкого никогда особо и не скрывались. Зачем же действительные факты превращать в слухи? Вообще посыл достоверность слухов — для исследователя жизни поэта будет даже покруче новиковского «рОмана с языком».
К «могиле майора Петрова» мы в книге еще вернемся. Чтоб фактами доказать, что высоцковедческий шабаш о якобы «дискриминации литераторов еврейского происхождения» во времена Высоцкого чистой воды блеф. И что, как пишет Зимна: «В распространении клеветы в адрес Высоцкого был повинен Станислав Куняев». «Повинен»? Прямо приговор!