— Познакомились мы в 1957 году во время совместной учебы в школе-студии МХАТ. Институт маленький, все друг дружку знали. Я только поступил, а он уже учился на втором курсе. Хотя мы с ним были москвичами, но все время торчали в общежитии на Трифоновке. Можно сказать, дневали и ночевали там. Володя, кстати, и жил неподалеку — на Мещанской.
Особых впечатлений Высоцкий на меня тогда не производил. Обычный парень. Так… шутили, анекдоты рассказывали друг другу. Но заметным он все же был: смешно умел рассказывать истории всякие, преображаясь при этом до неузнаваемости, участвовал в капустниках. Помню один из таких, где Володя очень смешно изображал Чарли Чаплина. Вообще, он был в те годы очень юморным, заводным, умел классно манипулировать голосом. Но стихи, как я знаю, еще не писал. И песни пел разные, блатные в том числе. Но не свои — точно.
Позже, в период Таганки, судьба нас как-то развела. Встречались мы все реже и реже. Просто так сложилось. Хотя круг его друзей знал хорошо. Мы повидались с Володей как-то в ресторане уже после учебы, и он говорит: «Знаешь, Шура, я научился писать песни по заказам для кино». Обманывает, наверное, подумал я. Оказалось, что не врет. Это была уже «Вертикаль».
После выпуска Володя не пошел в «Современник», потому что хотел работать у Бориса Равенских (театр имени Пушкина. — Б.К.). «Зачем тебе этот театр? Там есть свои герои. Леша Локтев — первач!» — недоумевал я. «Ты что? Равенских — яркий режиссер! С ним так интересно!» — горячился он. Маленькое жалование, занятость на вторых, даже третьих ролях делали свое дело — Володя стал выпивать. Несмотря на то, что упорства в достижении цели в нем было через край. Помню, как Иза, его первая жена, в шутку ли всерьез называла его танком! Несколько лет до Таганки были для Высоцкого очень тяжелыми.
Актерствование выше политики
— Политикой Володя интересовался постольку-поскольку. Как, впрочем, и все советские люди того времени. Это сейчас все стали «умными», разбирающимися буквально во всем. Советский Союз был закрытым, и для своих граждан в том числе, обществом. Откуда было брать информацию о своем же обществе? Пресса дудела в одну дуду, верхи обслуживала. Приблизиться к людям осведомленным, владеющим хоть какой-то информацией, было практически невозможно. Все высокие кабинеты обслуживали только своих.
Другое дело, что из стихов, песен Высоцкого много чего считывается политизированного. До сих пор, кстати. Но артистическое начало все же брало верх. Его песенные персонажи говорили не от имени автора, а как бы от себя. Считывай, как хочется. Ну так это и есть талант! Стихи его тоже своего рода актерствование. И песни тоже. Напряжение по отношению к советской власти возникало естественным путем, потому что Володе было с чем сравнивать — мир он успел повидать во всей его красе. Пожалуй, есть одна зацепка за политику — сам театр на Таганке был все же оппозиционно-политизированным. Возможно, это влияние сказалось и на творчестве Высоцкого. Но я не уверен, что он до конца мог понимать смысл, значение, которое вкладывал Любимов в свои постановки. У него были свои цели. Актерские мозги направлены на другое. На что? На выражение через творчество своего внутреннего Я. Да, так банально.