Зато этот единственный Колобень вырос метров до восьмидесяти, и гигантский десятиметровый посох, на который он раньше опирался, теперь служил колотушкой, которой Колобень стучал в не менее гигантский бубен.
Темп ударов и скорость прыжков явно шли на убыль… Через пару минут Колобень угомонился окончательно и, резко сдувшись почти до размеров Риммона, свалился на истерзанную траву.
С полминутки полежал неподвижно, потом встал на карачки и пополз в сторону демона. Громадный бубен и десятиметровый посох остались там, где упали.
– Что валяешься… Призывай брата… Или ты мазохист?
– А как?… Дудки-то… Свирели. Нету.
– По имени позови… Стой… Сначала здоровье-то поправь. Есть чем?
– Есть…
Демон выхлебал пару бутылочек Крепкого зелья лечения и почувствовал себя немного лучше, хотя все равно перед глазами плыли круги, в голове, не прекращая, стучали по барабанам и били в медные тарелочки минимум три тысячи взбесившихся музыкантов.
– Тварюшка? Ползи сюда…
Медленно заполнявшийся бар жизни снова полез вниз. И бар бодрости… Вообще стремительно падал.
Вот черт! И сытость!!!
Он быстро выпотрошил свои запасы и стал запихиваться соленой рыбой, запивая ее попеременно зельями Бодрости и Здоровья. Полоски дрогнули и, дергаясь туда-сюда, очень, очень медленно стали заполняться… Через минуту пополз вниз бар манны. Пришлось раскупорить и синенькую бутылочку.
Обжираловка длилась минут пятнадцать, не меньше. Как в него все это поместилось – удивительно, но пузо эльфа вздулось и грозило вот-вот лопнуть. Хотя сам он тяжести не ощущал. Наконец все полоски – и сытость, и жизнь, и мана, и бодрость достигли максимума… Демон сыто рыгнул. Внутри что-то зашевелилось. Глаза эльфа расширились, ему в голову пришла кошмарная мысль…
– Я что… Я что его, родить должен??? Ик…
Шаман-РБ пожал плечами…
– Ну у всех по-разному бывает… Но скорее всего изрыгнуть.
– А… Ну это еще ладно. Изрыгали и не такое… Ик…
И точно, в этот момент по глотке что-то поползло, на Риммона накатила тошнота, он зашелся в ужасном кашле, из глаз брызнули слезы… Он упал на колени, потом ничком… Его выворачивало наизнанку, внутренности горели огнем и рвались пополам, вены вздулись, кровеносный сосуды в глазах полопались, кровь лилась из рта и носа даже обильнее, чем когда он пилил свое горло ножом… Нет, такого он еще не изрыгал… Пустите меня в Яму… Там лучше! Не хочу… Я больше не будууу… Муки длились, казалось, вечно, но вот кончились и они.
Черт, одна единичка жизни и одна бодрости… Риммон почувствовал, что сейчас умрет снова. Потом воскреснет и опять умрет. И так будет всегда.