– Что такое, мам?
– Что?
– Ты на меня смотришь, как будто я один из твоих клиентов.
– А вот и нет.
– А вот и да.
– Ладно, – говорит она, – ты у нас все знаешь, а я ничего не знаю.
– Ой, ну давай только не будем дурить.
Мама бросает ложку в пустую посудину из-под хлопьев и тяжело вздыхает:
– Знаешь, иногда дурить не так уж плохо.
– Только если в переносном смысле, а не в прямом.
– То есть тут как со словом «задница»?
– А задница здесь каким боком? – удивляюсь я.
– Понимаешь, если тебя обзывают задницей, это оскорбление. Но если, например, ты видишь «корвет» последней модели…
– Ну боже мой.
– То фраза «крутая задница» означает похвалу.
Пожилая пара за соседним столиком дружно поднимается и шагает к выходу.
Я медленно опускаю голову на стол:
– Мам, ну пожалуйста. Я тебя умоляю. Неужели тебе обязательно вести такие беседы в «Вендис»?
– Можем переместиться, если хочешь, – предлагает она. – Тут заправка рядом.
Я пытаюсь скрыть улыбку, но не слишком удачно, поскольку теперь мама тоже улыбается. А потом она говорит:
– Зайка, я понимаю: пока Алан в больнице, тебе может показаться, будто все остальное не имеет значения, но я тебя уверяю, что ты ошибаешься. Наоборот, все остальное обретает еще большее значение. Не знаю, как Вэл тебя обманула, но я знаю Вэл. И ваши с ней взаимоотношения теперь еще важнее, чем раньше.
– Все сложно, мам.
Она протирает стол салфеткой и складывает посуду на поднос:
– Моя соседка по колледжу мочилась в кровать.
После паузы я говорю:
– Ясно.
– Я тебе уже рассказывала эту историю?
– Вряд ли.
Мама пожимает плечами и продолжает:
– Кэрри любила выпить, а мочевой пузырь у нее был совсем маленький. По утрам после вечеринок обычно приходилось срочно устраивать стирку. Она обожала большие компании, меняла любовников пачками, поскольку была красивее и круче меня, и сиськи у нее были больше моих…
– Мам, фу!
– Серьезно, аж вот такие… – Мама вытягивает обе руки на полметра от груди.
– Мама!
– Так или иначе, я встречалась с одним парнем по имени Далтон. Или его звали Гордон?
– О чем вообще речь?
– Я с ним крутила всего пару недель, не больше. Впрочем, история не о нем. Допустим, его все-таки звали Далтон. А Кэрри гуляла с парнем из качков с огромными мускулами. И вот однажды мы вчетвером сидим в баре, и мне делается дурно. То есть реально дурно. Я говорю Далтону, что мне нужно уйти, но он может при желании остаться. Естественно, я надеюсь, что он отвезет меня в общежитие и будет надо мной хлопотать, но он заявляет: если я действительно не против, то он лучше останется и вернется в кампус вместе с Кэрри и Как-его-там.