– Пицца была что надо, – отвечаю я. – Но почему непременно прямоугольная?
– Так вкуснее.
– По-моему, ты единственный, кто так считает.
– В нынешние времена меня не понимают.
– Тебя не понимают в любые времена, Алан.
– Тут ты прав.
Мы не шепчемся, но близко к тому, очень умиротворенное состояние, почти медитативное, – такова наша общая интерпретация аналогичной сцены у Керуака.
– Ты не обязан говорить так тихо, – замечает Алан.
Клянусь, иногда он читает мои мысли.
– Тихий разговор – это наша общая интерпретация.
– А…
– Кроме того, ты тоже говоришь тихо.
– Ладно.
– Ладно.
– Хватит говорить «ладно».
– А мне нравится говорить «ладно».
– Ладно.
На заднем плане Нео в первый раз встречается с Оракулом. Она просит его не беспокоиться из-за вазы, он спрашивает: «Какой вазы?» – и тут же сшибает вазу, которая вдребезги разбивается об пол.
– Ладно, блиц, – предлагаю я. – Не думай, отвечай сразу.
– Поехали.
– Одно событие нынешнего дня, которое тебя порадовало.
– Прямоугольная пицца, – отвечает Алан. – Которую я прикончил в классных «велосипедках».
– Это два события.
– Ты же велел не думать.
– Справедливо, – признаю я. – Ладно, теперь одно событие, которое тебя огорчило. Или разозлило.
– Мне в рюкзак подкинули записку: «Вали назад в свою Мексику».
Пауза.
– Блин. Опять?
Он молча пожимает плечами.
– Теперь хотя бы с подписью? – спрашиваю я.
– А ты как думаешь?
– Алан, это уже второй раз. Нужно сказать директору.
– Во-первых, не нужно. А вообще-то, никакого «во-вторых» нет: просто не нужно, и все.
– Но почему?
– Потому что я не собираюсь тратить время на мудаков, которые понятия не имеют, о чем пишут. Разумеется, я не могу свалить «назад» туда, где ни разу не был. Но я утешаюсь, представляя, как от этой фразы у злоумышленников извилины завязываются узлом.
– Завтра я присмотрю за твоим рюкзаком.
– Вообще-то, нам и правда стоит съездить в Мексику, то есть по-настоящему.
– Там полноценное военное положение, – возражаю я. – Проломленные черепа, весь фарш.
– Особенно круто в Мехико. Еда и все такое. Выпить пару Cervezas[22]. И реслинг у них в большом почете, верно?
– Ной Крушитель Черепов, к вашим услугам.
– Боже, обожаю реслинг. Главным образом смотреть. Никогда еще сам не боролся. То есть с собой-то, конечно, боролся, если ты уловил намек.
– Алан, я серьезно.
– Ну еще бы, йо. Но тут не тебе решать, ладно? Я с таким дерьмом справляюсь по-своему. Издеваясь над умственными способностями противника…
При всех своих детских замашках – а их у Алана миллион – иногда он меня просто поражает зрелостью суждений.
– Но спасибо за поддержку, – добавляет он.