Очень странные увлечения Ноя Гипнотика (Арнольд) - страница 80
Учитывая последующее отшельничество Милы Генри, некоторые полагают, что книга на самом деле более автобиографичная, чем считалось раньше. Однажды я слыхал и о коллекционном издании, но оно было то ли очень редкое, то ли очень дорогое, а то и оба варианта сразу.
Поэтому я говорю «да» и решаю выбраться в Чикаго в субботу.
По дороге домой я пренебрегаю задним сиденьем, развернутым против движения, выбирая уединение в среднем ряду, достаю телефон и погружаюсь в поиски. Пару ложных ходов спустя мне попадается закончившийся аукцион на Ебэе с кратким описанием книги:
Шедевр Милы Генри «Это не мемуары: Мемуары», коллекционное издание. Альтернативная публикация, тираж всего несколько тысяч. Приложение более 40 страниц. Ранее не публиковавшиеся фото Генри и ее семьи. Эксклюзивные бонусы.
Скорее бы суббота.
Встречайте часть четвертую
Ведущий: Вы определенно умеете обращаться со словами, мисс Генри, с паузами или без. Иногда вас называют Куртом Воннегутом в юбке. Вам нравится такой титул?
Мила Генри: Не больше, чем Курту понравился бы титул «Мила Генри в штанах».
Частичная расшифровка беседы с Милой Генри, Гарвард, 1969 (последнее известное публичное выступление Милы Генри)
43. у Марка Уолберга исключительно тонкий вкус
– Ты хоть понимаешь, какую чушь городишь?
– Но это правда. Помнишь, раньше он ел что ни попадя? Даже собственные… – Пенни морщит нос и произносит одними губами: «Какашки». Потом берет полоску бекона со своей тарелки: – Сплошное сало, видишь? Марк Уолберг, а ну-ка.
Пенни бросает бекон на пол, наш пес нюхает угощение, поворачивает голову набок и смотрит на Пенни. Бекон остается лежать нетронутым.
– Так, – говорю я. – Да, жесть.
– А теперь смотри, – продолжает Пенни, хватая другую полоску бекона, теперь более постную. Она бросает бекон на пол, и Флафф, он же Марк хренов Уолберг (дожили!), уплетает его в один момент. – Полная дичь, скажи?
На кухню заходит мама, достает апельсиновый сок из холодильника и наливает себе стакан.
– Мам, смотри, – говорит Пенни.
Она снова проделывает трюк с беконом, и мы втроем наблюдаем, как Марк Уолберг воротит нос от жирного куска, а потом ест постный. Но маму скорее озадачивает другое.
– Почему ты называешь его Марком Уолбергом? – спрашивает она.
– Видишь ли, – поясняет Пенни, – он уже не похож на Флаффи, не хромает и все такое.
– А он что, хромает? – уточняет мама.
– Нет, – отвечаю я, со значением глядя на Пенни, – теперь нет.
Мама кивает, явно не понимая.
– Кстати, – говорит она, – какие у вас планы на субботу?
Пенни заталкивает остатки бекона в рот и отвечает, жуя: