Улыбка родилась сама собой, он не мог не подхватить игру.
– У тебя что, развилась мания непреодолимого желания заплатить за мою доброту своим телом? Может, ты просто меня хочешь, но не знаешь, как предложить?
Кветка хмыкнула, нависнув над своей чашкой.
– Отлично подмечено.
Удивительно, насколько этих два слова польстили. И это ему, первому за столетие кварту, который умудрился пройти эту долбанную тихандрию и заслужить несколько добрых слов со стороны собственного отца!
– Я только что придумал тебе занятие. Не задавай мне вопросов целый день.
И глаза у нее снова такие серьезные. Спокойные.
Кветка молча кивнула.
– Ок. Раз ты платишь.
– И не упоминай про плату чаще раза в час.
Она еще немного подумала, а потом рассмеялась.
– Извини. Правда, я не специально.
– Отлично. Тем более пора собираться. Заезд через час.
– А… Ну раз спрашивать нельзя, то просто скажу, что понятия не имею, какое отношение заезд имеет лично ко мне.
– Очень простое – ты поедешь со мной вместо штурмана, так что бери костюм, который поменьше, с белыми полосками, и одевайся.
– А к… То есть я понятия не имею, как надевать эти доспехи и вообще не могу не выразить удивления по поводу всего тобой сказанного. Особенно…
– Там внутри есть инструкция, – перебил Алехо. Время поджимало, а играть в словесные игры можно часами. А в некоторых случаях – лучше не начинать.
Черт, не нужно портить себе настроение, ведь день отличный, и погода не подкачала, хотя гонять по грязи лучше в дождь, но это мелочи. Зато карт как новенький, не зря на его содержание уходило столько денег, и это несмотря на то, что картом не пользовались уже долгое время. И даже приятно думать, что сейчас сядешь на водительское место и прокатишься с ветерком. Неизвестно почему так сложились карты, почему она ответила «да» вместо него, но спрашивать не хотелось. Не хотелось знать. Но все к лучшему.
Как ни странно, Кветка действительно больше не задавала вопросов, отделываясь выражениями, которые начинались с «не могу не сказать» или «просто очевидно, что». Даже интересно становилось, что она скажет, когда увидит машину? Или когда они стартанут? Или когда их впервые закрутит по грязи?
Когда они подошли к полосе старта, к левому краю, куда пригнали машину Алехо, девчонка с интересом ее осмотрела. Из видимых отличий в глаза бросался усиленный каркасом корпус из труб и гоночный тюнинг, так что даже далекий от происходящего человек поймет – на подобной машине в обычной жизни не ездят.
В этом было что-то болезненное – наблюдать за реакцией другого человека, предугадывать ее, ждать, обдумывать, почему она делает то или иное движение. Почему хмурится или сжимает губы. О чем хочет спросить, когда так неожиданно оглядывается и так же резко отворачивается обратно, будто увидела что-то, чего видеть не хотела?