Но, однако же, никогда раньше никакого особого интереса витрина у Миши Сулейкина не вызывала. Потому что, вдруг осознал он, прежде там не было этого яркого, затмевавшего все остальные, огонька. То есть нынче вечером там просто вкрутили и зажгли лампочку, которая светила гораздо сильнее, чем прочие, поэтому она поневоле останавливала на себе взгляд.
Секрет нынешнего Мишиного беспокойства был разгадан, казалось, уже можно выбросить его из головы. Но нет, ещё какая-то смутная, вытекающая из этого воспоминания мысль не оставляла Мишу.
Некоторое время он по-прежнему рассматривал торшер, а потом догадался. Его собственная лампочка в сто ватт теперь, в сравнении с виденным в витрине огоньком, казалась необычайно тусклой. Да по сути все лампочки в его скромном жилище были тусклы. Недаром он так неуютно чувствовал себя здесь.
Миша вскочил с места и, быстро пройдясь по квартире, включил всё, что только могло гореть: в коридоре, на кухне, в ванной, в комнате – везде. После этого, оценив иллюминацию, Миша Сулейкин удовлетворённо покачал головой.
Ну конечно, как это он сразу не сообразил. Даже сейчас, когда всё зажжено, в квартире тем не менее не было праздника, в ней по-прежнему не хватало света.
Миша подставил табуретку и полез на антресоли, там долго и шумно возился, а потом, тяжело дыша, но с торжествующим видом соскочил вниз, держа в руках лампочку. Она и выглядела посолидней, да и мощности в ней было побольше – 150 ватт.
Он выключил торшер, а затем, обжигаясь и дуя на пальцы, поскольку терпения ждать, пока вкрученная в него лампочка остынет, у него не было, заменил её на новую и дёрнул за верёвочку. Свет в торшере вспыхнул, и комната сразу повеселела. Поднялось настроение и у Миши, чего с ним давно уже не случалось.
Впрочем, присмотревшись, он забеспокоился опять. Похоже, что та лампочка всё же была ярче. Он прекрасно помнил её. Пожалуй, стоило как-нибудь зайти в магазин и узнать, какой она мощности. Может, он ошибается, и ему просто показалось, что она такая уж яркая, а на самом деле в ней всё те же 150 ватт.
Так рассудив, Миша Сулейкин уже собрался пойти ужинать, но в это время по квартире распространился неприятный едкий запах. Горел, вернее, тлел пластмассовый абажур торшера, не рассчитанный на такую температуру.
Пришлось немедленно выключить торшер. Сразу стало темно и уныло. Абажур оказался безнадёжно испорчен, в нём образовалась большая с почерневшими краями дыра.
Бесстыдно же оголённая лампочка тоже выглядела достаточно безобразно, расплавленные кусочки пластмассы намертво прилипли к ней и, как Миша ни старался, отскрести их ему так и не удалось. К тому же получалось, что использовать лампочку было теперь практически невозможно, стоило только её включить, как она немедленно начинала отвратительно пахнуть и от неё шёл неприятный с виду дымок.