– Я не понимаю, как можно сидеть и пить водку, или что вы там пили всю ночь, когда еще пару дней назад были врагами. Как это у мужчин все просто получается! Напились и пожалуйста, друзья навеки!
– А разве это плохо? – спросил Генрих, не глядя на девушку.
– Это – не плохо. Плохо, что вы оба набрались, как два сапожника. А если бы Полина за вами следила? Имелись бы еще два трупа – ваш и Алексея.
– Нет, она пока еще очень слаба. И Алексею об этом знать необязательно, как вы, я надеюсь, помните.
– Я-то все помню! А как вы до такого докатились?
– Настроение было отвратительное… – Генрих упорно глядел в сторону.
– И у меня тоже. Тебе не понять, Катя… – поддержал товарища Алексей.
– Где уж мне понять ваши тонкие переживания! Ладно, – обреченно вздохнула девушка. – Тебе пора домой, Леша. А вам надо поспать, Генрих Александрович. Попрошу Егора отвезти Алексея и вернусь. Когда выспитесь, продолжим изучать книги – я кое-что интересное нашла, возможно, пригодится.
Екатерина и Алексей пошли на задний двор и нашли там Егора. Тот печально смотрел на автомобиль, который глубоко зарылся капотом в сено. Из-под переднего колеса торчал черенок от граблей. Сами грабли глубоко вонзились металлическими зубьями в шину.
– Теперь опять колесо менять, – вздохнул Егор. – Доброе утро!
– Доброе, – мрачно отозвалась Екатерина.
– Что-то случилось? С Генрихом Александровичем все в порядке? – встревоженно спросил Егор, заметив огромный синяк под глазом Алексея.
– Ничего не случилось – просто пьяная драка. И господин фон Берг тоже в порядке, даже без синяка под глазом. Они теперь с Алексеем друзья. Просто не разлей вода, – ядовито пояснила девушка. – А ведь еще недавно дрались на дуэли. И Алексей, если помнишь, пытался пристрелить господина фон Берга из-за угла. Но все меняется к лучшему. Отвези, пожалуйста, моего друга и друга Генриха Александровича домой. И проследи, чтобы он не вывалился из экипажа по дороге.
Егор понял, что Екатерина не в духе, и больше не стал задавать вопросов. Он еще раз печально взглянул на автомобиль, вздохнул и отправился закладывать коляску.
– Катя, не сердись, пожалуйста. Все вышло глупо, прости, – Алексей напоминал побитого щенка.
Девушке стало его жалко:
– Ладно, и правда, всякое бывает. Но выглядели вы оба ужасно. Что-то еще хочешь мне сказать, Леша?
Тот отрицательно мотнул головой. Екатерина задумалась. Может, стоит спросить про Генриха? Алексей чувствует себя виноватым, начнет выгораживать фон Берга и его можно легко разговорить. Нет, это будет нечестно и гадко – словно шпионить. Если Генрих захочет, сам ей все расскажет.