Когда через полчаса Екатерина появилась в столовой, Алексей и Генрих уже сидели за большим столом. Фон Берг был одет безупречно, на Алексее красовался костюм барона – рукава были явно длинны. Они сидели рядом и напоминали нашкодивших гимназистов. Оба были понуры и не смотрели на нее.
– Ну, теперь с добрым утром, – сердито произнесла девушка.
– С добрым утром, – пробурчал Генрих.
– Уже виделись, – огрызнулся Алексей. – Все-таки ты злая, Катя, – и тут же получил от фон Берга удар в бок. – Ладно, ладно, с добрым утром.
Екатерина со звоном поставила перед ними стаканы с мутным раствором.
– Пейте! – приказала она.
– Что это? – брезгливо поинтересовался Генрих.
– Должно помочь от похмелья.
– Что значит «должно»? – опасливо спросил барон.
– На вас буду опыты ставить! Пейте!
Оба послушно выпили.
– Гадость какая, – поморщился Алексей.
– Поговори у меня еще, вражина! – Екатерина плюхнула на его глаз бинт, смоченный какой-то жидкостью. – Прижми рукой – немного снимет отек.
Девушка не могла скрыть своего возмущения:
– Оба взрослые, серьезные люди. И так напились! Ешьте, потом поговорим. У меня много вопросов к вам обоим.
Завтрак прошел в полной тишине. Олимпийские боги бесстрастно взирали с потолка на расположившуюся под ними молчаливую компанию. Хрустальные подвески огромной люстры тихонько сочувственно звенели от дуновений легкого ветерка, проникавшего через приоткрытую дверь.
Первым тягостную тишину нарушил фон Берг:
– Екатерина Павловна, мы с Алексеем повели себя как два мальчишки. Приносим вам свои искренние извинения. Постарайтесь понять и не судить строго. В жизни бывает всякое…
– Да, Катя, я полностью согласен с Генрихом. Не сердить на нас, пожалуйста.
– Да мне-то что сердиться? Это вы вели себя как два шута. Что мне тут понимать? Это ваше дело – вы давно взрослые, вам все можно. Вот только объясните мне, глупой, как можно стать лепшими друзьями двум мужчинам, у которых нет ничего общего? Сначала ты, Алексей, пытался убить Генриха Александровича по дурному желанию его любовницы. Потом…
– Бывшей любовницы, – поправил ее Алексей, – Когда мы с Полиной сблизились, Генрих ее уже бросил.
– Молчи, – прошипел барон.
– Что значит, сблизились? – насторожилась Екатерина. – В каком смысле? И не смей мне врать! – уже грозно прикрикнула она, ударив ладонью по столу.
– Ну, я стал на некоторое время любовником графини Рокотовой… Что тут такого особенного? Да, я ошибся, с кем не бывает?
– Так у вас еще и любовница общая?! – взорвалась она.
– Нет, конечно. Что значит общая? Я же сказал, Генрих тогда ее уже бросил. Из-за тебя, кстати, бросил. Генрих, не смотри на меня так. Пусть знает правду, – Алексей снова словил затрещину. – Хорошо, хорошо, молчу!