Никитин сердито прошелся по комнате и уставился в мутное зеркало на стене. Надо приказать его вымыть. С противоположной стороны запыленного стекла на него смотрел недовольный человек неопределенного возраста с залысинами и в пенсне на широком носу. Мерзкая циничная рожа. На душе у доктора стало совсем пакостно. Беспомощность злила его и сводила с ума. Он был раздражен, и это не имело никакого смысла. Так бывало всегда, когда он не мог помочь своим товарищам.
Никитин нервно закурил и рухнул в глубокое кресло, где обычно сидели его пациенты. Кресло жалобно скрипнуло. Доктор стряхивал пепел прямо на пол. Искать пепельницу не хотелось. Да и где ее в этом беспорядке найдешь? Служанка будет недовольно бухтеть, ну и ладно. Это ее обязанность, он ей за это платит. Так что пусть делает свое дело как положено. И вообще пора привести кабинет в надлежащий вид. Раз хозяин занят, можно ничего не делать, и пусть дом станет похож на свинарник? Словно ее это не касается. Марфа здесь уже неделю не убирала, не меньше. Дура и лентяйка. Никитин отогнал от себя злые мысли. Служанка не дура, конечно. И не виновата в его отвратительном настроении. Никто не виноват. Никитин глубоко затянулся сигаретой и начал внимательно изучать потолок. Идиотская ситуация. Абсурдная.
Его обязанность помочь несчастной девушке. А как это сделать, он не знает. Егор рассказал о ее состоянии в общих чертах. Естественно, хорошего мало. Она молода, должна справиться. А если не сможет? Кто будет во всем этом виноват?
Егор приехал, когда уже наступили сумерки. Он вошел в кабинет доктора и остановился на пороге. Никитин тяжело поднялся ему навстречу и пожал руку.
– Все так же? – спросил он.
Бессмысленный вопрос, раз ответ очевиден. Что могло измениться за это время? Ничего… Абсолютно ничего…
– Да, все так же. Не знаю, что делать, Викентий Васильевич, – озабоченно признался Егор. – Она словно окаменела. Не плачет. Просто лежит и даже не шевелиться. Не ест, не пьет. Спать тоже не хочет. Смотрит в пустоту, даже страшно становится. Будто умерла…
– Это очень плохо, – безжалостно констатировал доктор и с шумом выдохнул. – Апатия до добра не доводит, зловредная штука. Никогда не знаешь, чем она может закончиться. Лишь бы руки на себя не наложила, или с ума не сошла от горя. Надо за ней постоянно присматривать.
– На этот счет не беспокойтесь, тут все в порядке. Аннушка присматривает. Глаз с нее не сводит.
– Хоть это хорошо, – удовлетворенно хмыкнул врач. – Курить будешь?
Никитин протянул Егору портсигар, хотя и знал, что тот давно уже не курит. Но в такой ситуации вполне мог вернуться к вредной привычке. Тот отрицательно мотнул головой.