Но там не было ничего интересного. В просторных скотных дворах стояли коровы и лошади, пахло сеном и навозом, животные были, правда, прекрасные, они стояли длинными рядами и жевали. Вокруг хлопотали несколько работников, сперва они наблюдали за мной издали, а потом один из них, приблизившись, спросил, кого я ищу.
Я повторила в замешательстве, что, мол, только осматриваюсь, если это не запрещается; а приехала я сюда с их инженером.
— Нет, не запрещается… пожалуйста.
И он бросил на меня недоуменный взгляд, видимо пытаясь понять, что тут привлекает мое внимание, но я уже и сама не знала, на что смотреть; обычный скотный двор, ничего особенного, — сколько ни смотри, ничего нового не высмотришь.
Затем я послонялась немного по двору, вблизи машины, чтобы Пиште не пришлось искать меня. Чуть погодя я набрела на овечьи хлева, тоже новые и красивые, но и они, по-моему, ничем не отличались от других овечьих хлевов, которые я видела раньше в кино или в других госхозах, проезжая мимо. Там меня тоже спросили, что мне надо, не с начальственной строгостью, а с готовностью помочь, — по-видимому, моя незнакомая им фигура обращала на себя внимание, но я уже не в силах была отвечать на вопросы. Промямлив в ответ те же слова, я решила отказаться от дальнейшей прогулки, чтоб не твердить без конца одно и то же.
Я вернулась к машине; сидела и курила в ней около часа. Пишта все не показывался; у меня чуть не лопнуло терпение, и я включила радио, но тут же набежала куча ребятишек. Они слушали передачу, и теперь уже нельзя было выключить радио, иначе они бы подумали, что я хочу их прогнать.
Ребята тоже начали задавать мне вопросы, какая это машина, откуда прибыла, все ли станции ловит радиоприемник и можно ли в машине установить телевизор. Я оставила радио включенным и, закрыв дверцу машины — передачу и так было слышно, — снова пошла поискать что-нибудь интересное.
Вдруг я увидела издали Пишту в сопровождении нескольких мужчин. Должно быть, он давно уже вышел из здания и теперь направлялся куда-то, даже не поинтересовавшись, где я. Неужели я его стесняю? Почему он сразу не сказал мне об этом? Я могла бы тем временем куда-нибудь съездить и позже вернуться за ним.
Я поспешила к Пиште, он наконец меня заметил и, извинившись перед своими спутниками, подошел ко мне.
— Пойдем, — сказал он, — я познакомлю тебя с директором госхоза и главным агрономом.
Он представил их мне без тени смущения, ничего подобного и не приходило ему в голову, просто-напросто ему, целиком поглощенному своими спутниками, не было до меня никакого дела.