Стражи у покоев не было, приоткрытая дверь будто приглашала войти.
– Стоять! – скомандовал Болтун. – Наш принц внутри, я ошибся в расчетах.
Я замерла. Делать-то теперь что?
У ног прошмыгнула крыса, не в человеческом виде, а самая настоящая. Грохот, с которым я опустила на пол ведро, разнесся под сводами.
– Тише, дура! Лезь за тумбу! И ведро туда тащи.
Тумба стояла в проеме заложенного камнем окна и служила подставкой вычурному кованому светильнику, сейчас потушенному.
– Спокойно, не сопи… Голову пригни, я сам…
Волосы на затылке шевельнулись, Болтун вытягивал вверх свои стебельки.
– Крысиное высочество! Нижние чародеи лучше управляют роями. Ты же знаешь, что крысиная стая – тоже, в сущности, рой? Сиди! Там ничего не происходит. Просто визит серых тварей к своему повелителю.
Я прикрыла глаза, вид тумбы сбоку не доставлял никого удовольствия.
– О, так это не визит вежливости, – удивленно сказал артефакт. – Они что-то тащат.
Что?
Я выглянула, стараясь не возвышаться над светильником.
Крысы, десятка три или четыре, шли по коридору плотной группой, на их спинах колыхался неопрятный тючок, содержимое которого не просматривалось.
– Интересно, что там такое?
Не знаю, что было внутри, но ткань я опознала. Это был шлафор, шелковый лиловый шлафор ее величества Авроры. Его я бы никогда не перепутала ни с каким другим. Лиловый редко используют в одежде, а уж ткань, расшитую разноцветными гербами дворянских домов Ардеры, – почти никогда. Кроме тех случаев, когда портновским собраниям хочется потрафить правящему дому, чтоб чуточку скостить налоги, например.
Крысы скрылись за дверью. Я выбралась из-за тумбы.
– Куда? – уколол меня Болтун.
Я угрожающе наклонилась в сторону ведра. Если он, тупица стебельчатый, думает, что я побрезгую утопить его в помоях, он ошибается.
– Всё-всё! – испуганно сказал он и даже погладил мои брови колокольчиками. – Я совсем смирный. У тебя есть какой-то план? Ты что-то увидела? Ты догадалась, что именно делает твой принц?
Я кивнула. У меня был какой-то план, и я что-то увидела.
– Ты собираешься вернуться на кухню, чтобы выиграть время и прийти сюда в более благоприятный момент?
Я опять кивнула.
– Хорошо, Басти. Прости мое недоверие…
Извинялся он уже на ходу. Я тащила помойное ведро ко рву.
Благоприятный момент настал ближе к обеду. Слуги-птицы удалились с подносами, нагруженными неаппетитной снедью, крысы-повара и поварята расселись в уголке, чтоб отдохнуть и перекусить тем, что на эти подносы не попало, а я, спокойно и демонстрируя уверенность в собственных действиях, вышла из кухни.