– Сильная… – доносилось до нас. – Неловкая… Лишь опасливое…
Дидиан стукнула кулаком по стене, снеся к фаханам ближайший светильник. Покореженный металл покатился по полу.
– Бежим! – Я схватила ее за руку и потащила прочь. – Плюнь! Ни один мужчина не стоит твоих слез! Будь он тысячу раз благородный лорд и три тысячи раз красавчик!
Я утешала ее как могла, думая при этом, что вовсе не зря проломила голову этому бесчувственному болвану, когда еще думала, что Безумный Ригель – это он и есть. Прямо как чувствовала…
А потом я заперла наши покои изнутри и всем визитерам отвечала через дверь, что леди-коннетабль изволит отдыхать и не велела ее беспокоить. Вояки выражали обеспокоенность коннетаблевым здоровьем. Я посылала вопрошающих к фаханам. И мы прощались, вполне друг другом удовлетворенные.
– Прекрати реветь! – наконец не выдержала я и бросила в страдалицу десятый по счету носовой платок. – Ты же боец! Борись!
– Я женщина-а-а!
– Тогда отомсти и забудь, как настоящая женщина.
– Что ты имеешь в виду? – Она перестала плакать, будто по волшебству. – Отомстить как?
– Да как тебе угодно, – я пожала плечами. – Подумай, что доставит тебе удовольствие. Я, например, когда парень изменил мне с подругой, отомстила обоим.
– Тебе изменили?
– А что, мне не могут? – Я даже подбоченилась, изобразив возмущение.
– Бастинда, ты похожа на огонь. Это на тебя должны лететь мужчины, как мотыльки на свет!..
Мне стало приятно, поэтому я строго прервала комплимент:
– Всем изменяют.
– И как ты отомстила?
– Женщина получила горсть жгучего перца в исподнее.
Тут Дидиан одобрительно икнула – видимо, наглоталась воздуха, когда рыдала, и теперь он выходил наружу вот так.
– А предателя выпороли по голому заду.
Я не стала уточнять, что экзекуцию проводила самолично, ведь тогда я была в личине графа Шерези. А еще не уточнила, что вторая моя месть, меченому красавчику Гэбриелу, так и осталась неисполнимой.
– Что из этого тебе понравится?
– Голый зад лорда Уолеса, – она говорила в медлительной задумчивости, – мне неинтересен. Да и вообще. За что мстить? За то, что сама себе что-то придумала и сама обиделась?
– За то, что он бесчувственный болван!
Тут в дверь опять заколотили. Я заорала:
– Леди-коннетабль изволит почивать! – Если бы она действительно спала, мой вопль ее точно бы поднял, он, кажется, мог бы поднимать покойников на много лье окрест. – Идите в бездну! Спасибо за…
– Басти? – донеслось удивленное.
– Гэбриел? – икнула Дидиан.
– Я отвлекся, – ойкнул Болтун. – Отвлекся, представив зад лорда Уолеса, и не успел…
– Спящий, дай мне сил! – сказала я, отпирая дверь покоев и встречая раздраженный взгляд ван Харта.