Я с силой откинул голову назад, ударившись о стену затылком. Тупая боль с недоумением разлилась по голове. Зачем? Свершившееся не изменить. Поэтому единственное, что стоит предпринять – это смириться и жить дальше. Только впредь быть более осмотрительным и менее… радикальным.
Но хоть я себя и простил, и жизнь по моему великодушному решению продолжалась, её изрядно могли подпортить все эти расследования убийств на пару с незавершенными экспериментами Айсберга. Что, если уже прямо сейчас в этот участок мчатся агенты из Айсберга? Я терпеливо ждал три дня, а про меня словно забыли. И это при допущении того, что для них я, возможно, вовсе и невиновен! А может, им сказали держать этого парня до некоторых пор на замке, пока сами ищут способ захватить его без единой потери? А вдруг они давно уже всё прознали, а виду не подают, чтобы я ничего не предпринимал и безропотно ждал, наивно полагая, что всё само по себе уладится, и меня вскоре отпустят?!
Я в который раз перенесся своим вниманием в кабинет к следователю. Время от времени я туда заглядывал, словно нетерпеливый школьник, то и дело проверяющий соцсеть в надежде увидеть новое сообщение.
Но тот сидел, как и всегда, с виду спокойный, но в глубине анатомических структур довольно нервный, раздраженный, он снова и снова перебирал какие-то бумаги, вечно курил, отвечал на звонки, пускал саркастические усмешки подчиненным, а также время от времени он подрывался из-за стола, чтобы быстро высунуть голову за дверь и осмотреться. Самое странное, что за этим не следовало ровно ничего такого, что могло бы объяснить его, вне сомнений, параноидную боязнь быть застигнутым врасплох за чем-то непозволительным. Он как ни в чем не бывало садился за стол и возвращался к своей рутине.
Впрочем, был момент, когда от сказанного по телефону он подскочил и стал крайне взволнован. Меня тогда бросило в панику, и я уже начал ощупывать все стоявшие на моем пути к выходу замки, но он буквально через пару минут снова преисполнился надменной невозмутимости и снова развалился в кресле.
Разумеется, даже с нынешним навыком владения своими способностями я мог позволить себе сбежать. Мне ничего не стоило заставить щелкнуть задвижки на замке, а те, что не захотят так просто щелкать, откроются ключами, которые я вызволю прямо из кармана ничего не подозревающей стражи. В случае если стража все же что-то заподозрит, в моих силах было обеспечить им скоропостижную погибель, перемкнув всего несколько сосудов. Да какие несколько! Буквально одного достаточно, чтобы вызвать необратимые проблемы, или же можно было бы и вовсе, без всяких заморочек, повредить митральный клапан в сердце и идти дальше, оставив за своей спиной предсмертный хрип. Вот только меня объявят в розыск по всему городу. А при учете метода, к которому я прибегну при побеге, – по всей стране.