Но что показалось странным, так это с его стороны ни единого вопроса или малейшего уточнения о моем самочувствии и эмоциональных потрясений, ради улаживания которых он вроде бы как и пришел со мной поговорить. Вместо этого он уточнял:
– Где работаете? Где именно?
– Через металл тоже видите? Так же четко?
– Светится, говорите… А лучи солнечного света так же светятся? Или по-другому?
– Можно подробнее?..
Он только и делал, что переспрашивал о характере моих видений, требовал деталей и настолько тончайших подробностей, что мне порою не хватало слов, и я прибегал к красочному языку жестов. За весь разговор его обескровленные губы ни разу не дрогнули в глумливой усмешке. Было в его внимании нечто жуткое. Стерильное. Сделав последнюю пометку в своем журнале, он заверил, что не видит никаких причин для беспокойства и, кажется, психически я вполне здоров.
Здоров?! – хотел я тогда переспросить, но тот ускользнул из палаты так быстро, что на один миг я даже успел предположить о его галлюциногенном происхождении, тем более что его лицо, несмотря на выраженный альбинизм, было незапоминающимся, как из сна, который пытаешься вспомнить после пробуждения. И сам диалог, стало быть, выдуман и происходил в моей голове… Если бы не движущееся пятно фигуры в холле, которая не могла укрыться от меня за стенами из арболита[16].
Все бы ничего, вот только буквально через несколько минут подошел еще один специалист, что так же представился психотерапевтом, цель которого поговорить по душам и, тем самым, смягчить последствия моего посттравматического стресса. Стоило мне заикнуться о только что предшествующем ему коллеге, как тот сразу скорбно покачал головой и записал меня на сеансы психотерапии. Этому о своих видениях я решил умолчать.
– В подробности особо не вдавались, – сказал директор. – Лишь намекнули на особые полномочия, а затем потребовали немедленно устроить встречу с тобой. Тут я был бессилен отказать, – он виновато почесал грудь. – И их агент должен прибыть с минуты на минуту.
Я чуть не поперхнулся.
– Что?
– Да ты чего, расслабься, – удивился директор, по-приятельски хлопнув меня по плечу, – организации такого размаха хоть и не привыкли терпеть отказ, но я сомневаюсь, что они станут выковыривать тебе глаза, ха-ха… Для каких-то там экспериментов.
Я выдавил из себя кислую улыбку.
– Хоть направление ее выяснили?
– Кажись, нейротехнологии…
– О как.
– Ага. Обязательно потом дай знать, что тебе скажут. Если, конечно, сумеешь после таких особых приглашений снизойти до нас, простых смертных, – осклабился он.