Она облокотилась прямо на дисплей на подлокотнике своего кресла, и тут же меня вжало, буквально швырнуло в спинку моего кресла. Пилюля, а точнее, как оказалось, пуля рванула по тоннелю, уверенно рассекая тьму и мои сомнения в удовлетворительном спонсировании научных организаций. Судя по скорости, с которой мы мчались, и времени, которое на это ушло, этот путь был длиннее двух, а то и трех вместе взятых веток метро, проросших под землей нашего города.
– Лучше пристегнись, – громко предупредили за моей спиной, – мы подъезжаем.
Я не стал строить из себя бравирующего подростка и спешно закрепил свой пояс ремнем. Буквально через несколько мгновений поезд начал грубо тормозить, отчего меня потянуло вперед. Наконец, приглушенный визг колес издал свою последнюю душераздирающую ноту, и меня вбросило в спинку кресла опять так, что челка смешно подпрыгнула.
– Как самочувствие? – поинтересовалась она, отцепляя ремень.
– Молодежь с пивом здесь точно не поедет. Дорогого им будет это стоить, – буркнул я, подумав, что и сам никогда бы не поехал здесь с тем, перед кем боялся бы предстать в нелепом свете.
Коротко блеснув улыбкой, она вышла на станцию, что выглядела потехнологичнее предыдущей. Никаких комнат и систем авторизации, просто изящный, немного тесноватый лифт, что мгновенно вознес нас на поверхность.
Наверху расстилалась территория, не вписывающаяся в стандарты улиц, по которым я лавировал всю жизнь. Наивысшего качества асфальт с примесью чего-то, что придавало некий блеск, отражающий солнце. На поверхности, словно грибы, расположились точно такие же будки, из одной из которых только что вышли мы. Служащие со всего города, а то и региона, стягивались в это место, парадный вход которого я пока так и не увидел. Но что более странно, по всей округе стоял гарнизон плотного тумана, который странным образом не выходил за пределы им же очерченной границы. Это смахивало больше на высоченную изгородь, присмиревшую, что своей контролируемостью навевала жуть. Что же это за организация, которая обуздала саму природу…
Взглянув на местность с ракурса, по поводу которого меня сюда и привели, я обнаружил, что за всей этой пеленой скрывалась вереница химзаводов. Их обветшалость была заметна даже на структурном уровне. Из их жерл валил жирный и массивный дым, одним своим видом вызывающий желание прокашляться…
Девушка возложила руку на мое плечо.
– Ты видишь?
– О, да, – подтвердил я. – Вижу. Это декорации?
– Верно мыслишь, – улыбнулась она, – туман совершенно безопасен. Но наши журналисты разглашают обратное. Промышленные государственные заводы, на которые правительство закрывает глаза и вечно оттягивает момент их дезактивации. Но все это дым в глаза. Дым, погуще этого.