– Ага, – поддакнул я. – Наверняка внушили людям, что, находясь рядом с этой зоной, и мутантом недолго стать. Для многих это ведь просто царство ГМО[18].
– Знаешь, а ведь неплохое название для очередной статьи в газету, – рассмеялась она. – Их страхи мы вынуждены каждый раз подкармливать, сетуя о все более удручающих открытиях и последствиях, которые настигнут каждого, кто хотя бы просто посмотрит в эту сторону.
Я перевел взгляд в небо.
– Ни один воздушный маршрут не пролегает через эту область. С авиакомпаниями мы сотрудничаем давно, – правильно истолковав мой взгляд, произнесла сотрудница.
– И где же то, ради чего столько шумихи?
Она указала пальцем в слегка затуманенную область, в которой то и дело, на уровне тридцати метров над землей, вырисовывались стены белоснежного здания. Я присвистнул.
– А не проще было придумать другой метод конспирации? Скажем, здание одного сказочно богатого затворника, который попросту не любит гостей. Эдакий Говард Хьюз. Никто же не полезет проверять, чем вы там занимаетесь.
– Видимо, не проще, раз не предприняли более простой вариант, – нахмурившись, явно что-то вспоминая, ответила она. – Ну что, насмотрелся? Нам пора заглянуть внутрь.
* * *
На входе мы застопорились из-за трещины в не таком уж и гибком, как оказалось, своде правил, прописанных для охраны этого заведения. Хоть и был я приглашенным, но устав, выпаянный на стене в рамке, не позволял мне пройти. Мои биометрические данные не были вписаны в систему, а значит все, что мне оставалось, так это стоять в прозрачном шлюзовом отсеке и со смесью раздражения и восхищения гадать о деятельности Айсберга, вокруг которого столько защиты.
За непробиваемым стеклом моя сопроводительница беззвучно спорила о чем-то с охранником, то и дело снисходя до коротких, гневливых жестов. Даже слегка вышедшая из себя, чуть раскрасневшаяся и с треплющейся на лице прядью, она все равно вызывала упоение.
Из-за угла показался человек в развевающемся халате. Не сбавляя скорости, он надвигался прямо на уже кучку столпившихся по поводу меня людей, что все никак не могли решить то, что он разрешил всего одним властным прикосновением ладони к сканеру возле технологичных врат. Шлюзы открылись, и я, наконец, ступил на некогда запретную для меня территорию.
Лоб пришедшего был столь выпуклым, что казалось, будто изнутри его распирало грыжей, выскочившей от чрезмерного мыслительного усилия. Вглядываясь в меня с нездоровой пристальностью около трех секунд, он, наконец, спохватился и торопливо протянул руку. Его ладонь мне показалась пересохшей, слегка шершавой.