И вот, уже на следующий день, утром пораньше я побежал сдавать кольцо в единственный известный мне ломбард, возле которого однажды затаился от полицейского патруля. Жирная клуша со сварливым лицом, что восседала за прилавком на табурете, не понравилась мне сразу. Она вырвала кольцо из пальцев и долго, ревностно его осматривала. За это время, от нечего делать, я практически полностью изучил ее тело. Терморегуляции в ее организме почти не проистекало. Хрупкие, чересчур пористые кости и дряблые мышцы окружал холодный жир, ступни были ледяными, в голенях застаивалась кровь, почки выглядели хлипко. Просвет сосудов в голову был сужен. Щитовидная железа разрослась, да это было и невооруженным глазом заметно по ее ворчливому зобу и истерично выкатившимся глазам.
– Тысячу! – неожиданно каркнула старая гарпия и внутри меня все упало.
– А разве в нем не меньше трех грамм…
– Тысячу!.. Берешь аль нет?!
Посверлив ее лицо взглядом, я заметил как вспыхнули ее миндалины в мозгу. Боится. Чуть ли не дрожит. Но ведь нападает, как мелкая, визжащая шавка…
– Беру, – процедил я сквозь зубы и сунул купюру не первой свежести в карман. Да, не разгуляешься. Лучше бы так его, кольцо, отдал Марте, но это бы выглядело как-то странно и слегка по-детски. Пожалуй, все-таки стоит перед ней извиниться и предложить прогуляться в каких-нибудь живописных местах. Пока эту неделю носился по городу, успел парочку таких для себя открыть.
А на вырученные деньги лучше накуплю, наконец, продуктов. Последние три дня так вообще ничего не ел, странно, как еще жив остался…
Сегодня люди были всюду. И в этом проявлялось, пожалуй, какое-никакое достоинство моего проницательного ока. Экономия нервов и времени на всем, в чем остальные полагались только на удачу. В ситуациях, где невозможно было просчитывать наперед или убеждаться в чем-то раньше, чем увидишь собственными глазами, я имел небольшое преимущество.
Там, где обычный человек врезался в выскочившего из-за угла другого, я уже сворачивал в соседний переулок, в котором вероятность подобного была ниже. Там, где люди спешили успеть к самой короткой очереди к кассе, я уже стоял у той, где потела всего дюжина счастливчиков. И даже, несмотря на то, что в очереди неподалеку людей было меньше, моя все равно редела быстрее, а все потому, что более резвый и энергичный фейерверк потенциалов в головах покупателей, заблаговременно замеченный мною, не давал им подолгу застаиваться у кассы.
Там, где потребители со знанием дела ощупывали консервы и бутылки с молоком, где с недоверием разглядывали хлебобулочные изделия на предмет исчерпавшего себя срока годности, я же, не сбавляя темпа, избирательно хватал самые светящиеся, а значит, самые сочные и спелые фрукты или же указывал пальцем на самые свежие – из перечня доступных – ломти мяса, в которых активность бактерий еще не обрела верх.