– Получается, уже больше, чем бухгалтер, – нетерпеливо кивнул я, – и что за сырье? Для чего оно вам?
Тяжело дыша, он склонил голову и покосился на свои подвернутые ноги.
– Это временно, – правильно истолковав жест, заверил его я.
– Галлоны с аммонием, сильвинит, ртуть азотнокислая… слитки хрома… латекс, карбид вольфрама, – всхлипнув, начал сбивчиво перечислять он, – много всего… Все это необходимо для синтеза какого-то вещества. Кажется… я слышал, как его назвали…сейчас, – он ущипнул себя за лоб, – интропозидиум… да!
– И для чего вам это вещество? – осевшим голосом спросил я. – Вы уже испытывали его?
– Я не знаю, – горько произнес толстяк, – но впервые его экспериментально синтезировали около двух недель назад и только вот, буквально вчера, неожиданно отдали приказ о массовой закупке требуемых для его производства элементов. Говорят, он весьма прост в изготовлении…
– И что после того, как вы синтезируете его в достаточном количестве? Что потом?!
Бухгалтер умоляюще покачал головой.
– Латекс, говорят, способен адсорбировать взвесь с интропозидиумом…и-и…мы также арендовали ателье… – он сделал паузу, его взгляд потупился.
– Костюмы, да? – выпалил я куда-то в пустоту. В спину мне будто подуло сквозняком. Всё, как и говорил альбинос. Волочащейся походкой я приблизился к раковине и оперся на нее руками. Толстяк замер, опасаясь издать малейший звук, будто решил почтить это дурное известие минуткой молчания.
– И что же, выходит, – обратился я к сливному отверстию раковины, – я выдернул тебя с консилиума, где прямо в эту секунду разрабатывается стратегия моего захвата, так?
Его подбородок, весь в рвоте, затрясся.
– Ты не представляешь, каких усилий мне сейчас стоит отказаться от идеи, – растягивая слова, промолвил я, – разорвать сердечные мышцы всех членов заседания одновременно. Быть может, тогда вы оставите мысль обо мне?
И хоть мой голос был тихим, он поежился от этих слов, как от очень громкого крика.
– Прошу, не говори так, – залебезил толстяк, – это не моя инициатива. Только горстка заведует этим. Это они продвигают весь проект.
– И кто из них расскажет, зачем я вам?..
– Тебе нужен доктор Оксман. Он знает о тебе всё. Он ближе, чем кто бы то ни было, приблизился к природе твоей…твоего…этого, – всхлипнув, толстяк дернул взглядом в сторону своих ног, – он одержим этим проектом. Появляется здесь каждый день. Судя по его виду, он даже дома не оставляет свою работу.
– Какой еще Оксман, – скривился я.
– О-о, – он уважительно вздрогнул, – это гость из Англии. Выдающийся физик-ядерщик, по совместительству – магистр наук в области междисциплинарной нейробиологии. Ключевая фигура в этом проекте. Ведь это он изобрел интропозидиум.