Минуточку.
А если рассматривать свое тело не как нечто нераздельное со мной, а как единственный на всю округу кладезь неприкасаемого сырья и энергии? Получается уже, что в этом склепе я не один. Здесь есть я и мое тело. Суровый лидер и его народ, который во что бы то ни стало следовало спасти. Любыми жертвами.
Глава 30. Права администратора
Я чувствовал гармонию и единение со своим телом. Оставшееся тепло экономно и почти равномерно растекалось по конечностям, стягиваясь к центру. Везде, хоть и на последнем издыхании, теплилась угасающая жизнь. Бесперспективная. Усилием воли я отовсюду безжалостно стянул все крохи оставшейся энергии прямо в мозг. И даже больше. Я разложил на энергию сами пустующие резервуары, и без того внезапно обесточенные и еще толком не успевшие впасть в шок. Я разломал имеющиеся структуры, выстраиваемые годами, на дешевые сырьевые компоненты. Я подверг свое собственное тело варварской диссимиляции, осушив свои конечности и второстепенной важности органы до дна, и все ради живительного глотка неимоверной силы…
На лицо будто плеснули ледяной воды, а следом залпом влили в глотку несколько чашек крепчайшего конголезского кофе. В вены будто ввели адреналин. Мысли словно осветило изнутри, они замельтешили со скоростью, легко преодолевающей световой барьер. Казалось, будто само время замерло и не сдвинется с места до тех пор, пока мне не покажется, что я буду к этому полностью готовым.
В то же время на порядок прояснившимися глазами я с тихим ужасом пробежался по рукам. Они онемели, сморщились, вены окончательно опали, а ноги осунулись, став мучительно тонкими и несгибающимися. Кожа всего тела стала дряблой, ссохшейся, на животе, груди и под локтями она старчески обвисла. Все ради него. Ради одного-единственного усилия, дарующего шанс выжить. Хотя бы в таком виде.
Обескровленные ткани долго не протянут, они начнут массово отмирать от экстремального голодания и отсутствия в них проистекающих реакций. В них еще можно было снова вдохнуть жизнь, но с каждой новой секундой опустевшие резервуары жизненных сил навсегда съеживались за ненадобностью. От внутреннего всепоглощающего вакуума, заглатывающего самого себя, каждая секунда промедления в дальнейшем могла стоить мне ослабевшей выносливости и общей неполноценности.
Четкие и яркие мысли нетерпеливо расталкивали друг дружку, претендуя на право быть использованными во спасение. Озноб. Ассоциация теперь казалась очевидной. Озон. Молния. Электричество. В воздухе витало страшное оружие, разобранное в целях безопасности на море ничтожно маленьких частиц.