Ускорившимся восприятием я наблюдал, как по мере приближения к его протягивающейся ладони разряд стал молниеносно разрастаться в огромный и шипящий шар. Раздался трескучий взрыв, обдавший каменный склеп жаром и осветивший буквально каждую неровность на стене. Я готов был поклясться, что на лице дозорного промелькнула скуловая кость и верхние зубы. Обугленный заживо, он рухнул плашмя, влекомый вниз путами синих разрядов.
Я же инстинктивно отвернулся, прижимая к обожженной груди опаленную, окончательно состарившуюся руку. В мозгах полыхнуло голодной болью. Крохи энергии от неожиданности бросились из головы врассыпную по всему телу. Дважды с перебоем всхлипнув, сердце возобновило стук.
– У вас помехи, что происходит? – вырвалось из дымящейся маски дозорного. Я с трудом подтащил себя к его телу. Благо, он лежал рядом. Пальцы не слушались, будто я намертво отлежал руки во сне. Кисть вяло болталась. Ею я, словно сторонним предметом, начал пытаться сорвать с его лица оплавленный транспиратор.
– Все вниз, – прошипело в мою ладонь. Попытавшись сжать ее в кулак, я нанес высокоамплитудный удар по маске. Под ней хрустнуло. Поднажав пальцами, я таки вскрыл эту консервную банку. Обнажилось почерневшее, потрескавшееся лицо. Приложив к нему ладонь, я почувствовал, как по моей руке разливается тепло и приятное покалывание. Пробуждалась болезненная чувствительность в ногах. В шлюзовой камере раздался механический звук разъезжающихся створок.
– Бойл? – вопросительно проревел зашедший. Я застыл, расширившимися глазами глядя прямо на него.
– Бойл? – взволнованно повторил он, ступая на порог. – Ох, господи! – вскричал дозорный, выуживая из-за спины инфразвуковую пушку. Но я уже нацелил свое внимание на настенный рычаг внутри шлюзовой камеры. Щелкнул внутренний тумблер. В не успевшего сойти с порога дозорного врезалась толстая автоматическая дверь. Скрытые механизмы глухо заистерили, наткнувшись на препятствие, из транспиратора выдавило предсмертный хрип. Нагрудные вольфрамовые пластины затрещали, дверца рывком сдвинулась на одну ладонь и снова застряла, сдерживаемая шлемом, который тут же начал медленно, но верно уплощаться, на визоре появилась длинная белесая трещина. Опомнившись, я перевалился через тело Бойла и пополз на выход, опасаясь, что дверь захлопнется, и я снова окажусь запертым, на сей раз уже в компании полутора трупов. На полпути додумался переключить тумблер в обратную позицию, дверца с чавканьем отлепилась от дозорного, и тот безобразной кучей обрушился на пол.
Подползши к просочившимся сквозь поврежденную броню останкам, я почувствовал разливающийся по венам жар, как если бы приблизился к пылающему домашнему камину.