И вот убийство в их городке тринадцатилетней девочки. Как — уже у нас! Куда смотрит милиция! Как нам теперь отпускать своих детей в школу?! Голова кругом шла. Мирошниченко, бывший начальник, собрал всех и однозначно:
— Как хотите, ребята, а это преступление должно быть раскрыто!
В тот же день в кабинет Михайлова ворвался Танцоров. Роста небольшого, сложения сухощавого, весь подвижный, как на пружинах, и что особенно бросалось: лукавые, чрезвычайно живые глаза, которые враз замирали, когда он кого-нибудь начинал расспрашивать.
Тогда он заскочил в кабинет без стука. Раскланялся налево и направо и тут же сунул сначала Михайлову, очевидно, как старшему по званию, потом Скудыню визитные карточки, где четким типографским шрифтом было оттиснуто:
В. П. Танцоров
редактор промышленного отдела
газета «Трибуна» Зарайска
тел. 39–12, 4-17-28
(На цифры у Михайлова отменная память.) Тут же без приглашения Танцоров уселся на стул напротив Михайлова и, вскинув острый подбородок кверху и поигрывая глазами, спросил:
— Ну так что же мы ответим нашим читателям?
Сегодня он также бесцеремонно влетел, плюхнулся на тот же колченогий стул и сказал, всё также вкидывая вверх подбородок:
— Надеюсь, вы меня помните? Я — зам. главного редактора «Трибуны Зарайска» Танцоров. У меня будет к вам несколько вопросов.
Эта фамильярность доконала Михайлова. Он с силой сжал в руке карандаш и выплеснул на заносчивого журналиста все свое негодование:
— Послушай ты, грязный писака, кто тебя впустил сюда? Как ты смел вообще мне показаться на глаза?!
Михайлов вскочил, цапнул Танцорова за шиворот, легко оторвал его от пола и выставил за дверь. Затем схватил телефонную трубку и на чем свет стоит отчитал дежурного.
Скудынь расхохотался от души:
— Что ж ты его, как мальчишку: он ведь уже зам. главного редактора!
— Хоть бы ты меня не доставал, — отмахнулся от него Михайлов.
Он долго не мог прийти в себя:
— Нет, найдется же такая дрянь — все нервы истреплет!
Михайлов сел за свой стол.
— Дела из архива забрал? — спросил, немного поостыв, Скудыня.
— Да, вот, — протянул он ему дела прежних, умерших таким же образом.
— Ладно, я почитаю их, а ты дуй, как мы и говорили с тобой, на телевидение. Только к девчатам не приставай, там, знаешь, есть такие аппетитные.
— Да что ты, Коля, моя ж если узнает, такой разгон устроит — рад не будешь.
— Рассказывай, рассказывай, а то я не знаю твоих повадок, иди уже, оставь меня одного: с утра не могу сосредоточиться.
Скудынь взял отобранные Михайловым фотографии и сказал:
— Ну, тогда я пошел?
— Давай, завтра с утра жду тебя. Только сделай так, чтобы снимки прокрутили сегодня же.