Конечно, он вряд ли придал бы серьезного значения простому факту обнаружения жены в городе, если бы не весь букет предшествующих её странностей. Что с ней произошло? Почему она так резко изменилась?
Барри задавал себе один вопрос за другим, двигаясь по тихой улице. Остановился у неприметной, почти слившейся с цветом фасада серой двери, сбоку которой на стене была прикреплена ярко-алая табличка с надписью крупными черными буквами «Персефона» и чуть ниже мелкими — «женский клуб».
«Странное название для женского клуба, — подумал Барри. — Ладно назвать клуб в честь богини любви или Дианы-охотницы, но в честь жены мрачного Аида, владыки подземного царства, — надо быть или больным человеком, или совершенно циничным». Но ведь Карина такой не была, что тогда привлекло ее сюда?
Барри вошел в фойе клуба. Оно представляло собой узкое помещеньице с ведущей на второй этаж раздваивающейся лестницей. Барри стал подниматься по одной из них, задрав голову и прислушиваясь к звукам наверху. Неожиданно раздались громкие прощающиеся голоса и вслед за ними ритмичный стук по ступеням женских каблучков. Опасаясь быть застигнутым, Барри, крадучись как можно тише и быстрее, поспешил к выходу и юркнул в одну из соседних лавок. Над ним звонко прозвенел колокольчик. Стоявший за одной из стоек дородный мужчина с пышными усами и в выпачканном черном фартуке обернулся на звук и, увидев Барри, расплылся в широкой улыбке и спросил, не желает ли тот сделать какой-либо заказ.
— Да, да, желаю, — даже не задумавшись, сказал Барри и только после этого осмотрелся. Как оказалось, случайно он попал в мастерскую по изготовлению надгробных плит, стел и памятников, которые в самых различных вариантах сгрудились у противоположных стен скромной погребальной лавки.
— Что хотите заказать? — приблизился к Барри усатый. — Все образцы перед вами. Индивидуальные, нетиповые заказы оплачиваются, соответственно, выше. На ваше усмотрение есть мрамор и гипс, гранит и камень. Что предпочитаете?
Барри стало неловко, что его принимают не за того, кого надо, но и на улицу сейчас он выйти не мог: даже бетонные стены зданий в этом районе имеют глаза. Надо было как-то растянуть время, и Барри, немного замявшись, сказал:
— Мне всегда было интересно узнать, как работают резчики по камню. Надо, наверное, иметь невероятную силу, чтобы высекать рельефы на граните или мраморе.
Не ожидая, он, видимо, наступил на больную мозоль хозяина заведения. Усатый, очевидно, считал себя не просто ремесленником, а человеком пытливым, творческим. Он тут же углубился в историю зодчества, в шумерскую клинопись на глиняных табличках, египетские иероглифы на стенах пирамид и храмов, древнегреческие барельефы. Барри не останавливал его, наоборот, подстегивал все новыми и новыми вопросами, оттягивая время. Между делом из праздного любопытства поинтересовался и самой мастерской, давно ли она у него, прибыльное ли дело. Ответ усатого наводил на определенные мысли.