Замечательно, он нашел себе пару, и, надеюсь, она соответствует. Все к лучшему, так даже будет проще забыть его и не верить в эту чушь о судьбе, сотне лет и душе. Нажимаю кнопку закрытия окна и дотягиваюсь до кондиционера, работающего не на полную мощь. Тело снова начинает гореть, я чувствую, как кровь бурлит в моих венах, она как специально распространяет боль и ломку, достигая головы. У меня нет сил даже устроиться удобнее, все кажется таким наболевшем. Туман, рассеивающийся перед глазами, я снова превращаюсь в желе. Когда, черт возьми, это закончится?!
Громко хлопает дверь, но я не шевелюсь, боясь еще больше усилить пульсирующую повсюду боль. Мне кажется, что вся моя кожа пузырится, как раскаленное золото, медленно и вяло достигает самых чувствительных мест.
— Андреа, — Эрнесто поворачивает мое лицо к себе, я приоткрываю глаза, еле сосредотачиваясь на нем, — эй, прекращай меня так пугать, ты белее той стены в участке. Лихорадит. — Его рука касается моего лба, и я чуть не закатываю глаза от удовольствия, прохлады, которую он принес с собой. — Матерь божья, ты собираешься умереть здесь.
Звуки, рев двигателя, бесконечное роптание человека, находящегося рядом, и мои ощущения, те, что живут внутри меня. После подобного ты можешь понять, почему человек — это живое существо, каждый орган имеет свой звук. Сердце — оно как гром, стучит громко и жестко. Местный авторитет, заводила всей этой иерархии. Пульсирующие и ноющие почки и печень — они, как маленькие обиженные дети, вынужденные находиться рядом с органом, желающим найти себе приключения. Ну и конечно мозги — они скрипят, как не смазанные колеса у велосипеда, и когда им становится совсем невыносимо, дают сбой и ломаются. Как, впрочем, они сейчас со мной и поступили. Главное, чтобы все это не было галлюцинацией.
Сквозь плотную дымовую завесу я вижу отца, идущего с мамой ко мне навстречу, они счастливые, протягивают ко мне руки и обнимают меня с двух сторон так крепко. Мы не виделись слишком много времени, и я бесконечно по ним скучаю. Когда они размыкают свой круг объятий, отец берет меня за плечи и разворачивает так, чтобы я стояла прямо напротив него. Медленная улыбка появляется на его лице, ему отчего-то грустно, и он не может скрыть от меня своих чувств.
— Слишком рано, мое солнышко. Я бы хотел, чтобы ты еще немного поборолась за свою жизнь. Это того стоит. — Черный дым сгущается за спиной, превращаясь в огненную воронку, затягивающую его во внутрь. Отец не свободен, в его глазах этот отчаянный страх. Длинные и изогнутые когти впиваются в лицо и живот, цепко хватая и забирая к себе моих родителей. Я мчусь им навстречу, ищу, но все тщетно. Их удерживают насильно.